Наталья Синягина - Детский суицид. Взгляд на проблему

Однажды один из авторов консультировал семью, в которой росла талантливая и эмоциональная девушка, Юля С., 13 лет. Вот как она описывала свое состояние: «Мама меня ругает, часто бьет. Я боюсь, когда за мной заходят друзья, потому что они могут узнать про это, боюсь, что папа ударит по спине, будет больно, боюсь „тройку“ получить – опять крик, подзатыльники. Я не хочу так жить».

Есть данные, что ребенок может убить себя из-за так называемых закрытых «групп смерти» в социальных сетях. На них приходится 1 % от общего числа смертей.

По сообщениям «Газеты. ру», количество детских самоубийств в 2018 г. достигло почти 800 случаев, за год их число возросло на 14 %, сообщила газете детский омбудсмен Анна Кузнецова. Омбудсмен также отметила, что 44 % московских подростков не имеют целей в жизни и ничем не интересуются, а их основные развлечения – прогулки по городу или времяпрепровождение в Интернете, и ситуация особенно обостряется летом, когда у детей появляется огромное количество свободного времени, которое им нечем заполнить [6] Баландина А. «Крик о помощи»: почему подростки не хотят жить. Почему растет число суицидов среди российских подростков // Газета. ру. 25.04.2019 [Электронный ресурс]. – URL: https://www.gazeta.ru/ social/2019/04/25/12321139.shtml (дата обращения: 19.11.2020). .

По данным Единой межведомственной информационной системы, на май приходится до 20 % детских самоубийств, так как это время сдачи государственных итоговых экзаменов – ОГЭ и ЕГЭ. Есть данные, что 10 % выпускников детских домов и интернатов кончают жизнь самоубийством, и одной из самых распространенных причин этого является страх перед будущим.

Довольно-таки высокий уровень самоубийств по описанным ниже возрастным группам может быть объяснен кризисами, связанными с возрастными особенностями человека.

Пик самоубийств приходится на период выхода человека на пенсию. Люди, полностью погруженные в работу, при выходе на пенсию теряют ориентиры, ощущают свою ненужность, невостребованность, это и определяет их выбор ухода из жизни. Тот, кто не может найти себе место в новой реальности, из нее просто уходит. Но еще чаще на самоубийства идут люди старше 85. Эта возрастная категория возглавляет статистику суицидов, о чем свидетельствуют данные Росстата на протяжении как минимум последних пяти лет. Только в 2018 г. в России добровольно закончить жизнь решили 25 человек на 100 тысяч населения этого возраста [7] [Электронный ресурс]. – URL: https://news.ru/society/samojbjstva-statistika/ (дата обращения: 19.11.2020). .

Наиболее характерным для этих случаев является переживание острого чувства одиночества, душевной боли, безысходности, ощущение собственной ненужности, пессимистическая оценка будущего. Часто у человека в этой ситуации формируется стремление к уходу в себя, углубление в переживания, происходит сужение круга контактов, могут нарастать чувства отчужденности, враждебности к окружающим, активизация эгоцентрических установок, сопровождающиеся раздражительностью, обидчивостью, конфликтностью, социальной дезадаптацией. Общая неудовлетворенность жизнью, сожаление, что многое в свое время не было сделано или было сделано не так, представляют для них серьезную фрустрирующую ситуацию.

Часты самоубийства в возрастной группе от 30 до 39 лет. Особенно ярко это проявляется у мужчин. Этот факт вполне согласуется с печальным подтверждением существования в отмеченном возрасте кризиса «середины жизни», когда человек переосмысливает жизненный путь, пройденный к этому времени. Задавая вопрос относительно реализации собственных планов и намерений и не получая желаемого для себя результата, человек чувствует глубокое разочарование, пустоту и скуку, недовольство собой и окружающими людьми, неудовлетворенность жизнью. Человек осознает потерю жизненных перспектив, и, не находя в своем существовании смысла жизни, решается на суицидальные действия. Кроме всего прочего, этот возраст уже не отличается той адаптивностью, которая характерна для 20-30-летних. Поэтому в период, когда необходим весьма существенный пересмотр всей жизненной стратегии, освоение принципиально новых способов организации жизни, фактически новое прохождение всех ступеней самоутверждения, когда рушится тот фундамент, который человек возводил все предыдущие годы, любые социально-экономические преобразования весьма болезненно влияют на личность, существенно усиливая негативные последствия возрастного кризиса.

Достаточно большой процент самоубийств приходится на возраст 20–29 лету мужчин. Вероятно, это может быть связано с кризисом «первого подведения итогов», когда человек начинает сравнивать то, чего он достиг, с тем, что ему хотелось в 16 лет, и, как правило, приходит к весьма неутешительным для себя выводам. По всей видимости, здесь можно вести речь о двух противоречивых тенденциях. С одной стороны, высокая адаптивность в этом возрасте позволяет достичь желаемого результата в новых социально-экономическим условиях, которые дают возможность активно проявить свое «я», что чрезвычайно важно и может вести к снижению суицидов. С другой стороны, в силу исторических причин кризис 23–30 лет усугубляется проблемами поиска работы после окончания учебного заведения, отсутствия жилья и недостатком средств для образования и обеспечения семьи. Серьезные внутренние конфликты, возникающие в этом случае, разрушающим образом воздействуют на личность, отнимают душевные силы, выводят из состояния душевного равновесия, ведут к падению активности и утрате интереса к жизни.

Если за фактом самоубийства нет явных криминальных обстоятельств, то кроме возрастных кризисов следует анализировать социальную ситуацию, провоцирующую людей на фатальный шаг. При этом можно говорить как о микро-, так и о макросоциальной ситуации. Именно макросоциальная ситуация наиболее отчетливо проявляется при анализе статистических данных.

Вполне объяснимыми выглядят обстоятельства, которые приводили людей к самоубийствам в период репрессий, в военное и послевоенное время. Очень важно понимать, что является причиной суицидальных намерений и поступков в настоящее время.

История жизни каждого человека индивидуальна, но личные ситуации (страх за содеянное, потеря смысла жизни, уход на пенсию и т. п.) не являются исключительными причинами разнообразных состояний (тревоги, безысходности, одиночества и др.), не только они определяют суицидальные намерения. В значительной степени эти намерения определяются динамикой жизни, которая постоянно держит человека в напряжении. В докладе, опубликованном в апреле 2020 г. в журнале Американской Медицинской ассоциации (JAMA) [8] Reger M., Stanley I., Joiner T. Suicide Mortality and Coronavirus Disease 2019 – A Perfect Storm? [Электронный ресурс]. – URL: https:// jamanetwork.com/joumals/jamapsychiatry/fuUarticle/2764584 (дата обращения: 19.11.2020). , выражается озабоченность по поводу потенциального роста числа самоубийств из-за экономического кризиса, социальной изоляции, медицинских проблем и других факторов, связанных с пандемией COVID-19. Более того, эксперты всего мира предупреждают, что впереди нас ждет «гораздо более глубокая и длинная кривая», поскольку психологические последствия пандемии становятся все более ощутимыми. Опыт предыдущих катастроф показывает, что не менее 20 % населения подвержено такому риску. Следует отметить, в прошлом уровень самоубийств иногда снижался, когда люди собирались вместе, общались, взаимодействовали в работе и при решении различных задач.