Роберт Бертон - Разум VS Мозг. Разговор на разных языках

Я ежедневно наблюдаю, как наиболее сложные аспекты человеческого поведения сводятся к отдельным невразумительным утверждениям. Только представьте, какое количество сомнительных предположений и логических несоответствий стоит за заголовком, появившимся недавно в моем любимом научно-популярном журнале: «В мозге найдено возможное местоположение свободной воли» [2]. Или такой заголовок в британской газете: «Ответственность за плохое поведение ложится на гены, а не на плохое воспитание» [3]. Хотя результаты некоторых исследований действительно оказываются научным прорывом, большая их часть переоценивается, не отличается надежностью, уводит в ложном направлении, служит корыстным интересам и подчас просто нелепы.

Если бы все это было предметом исключительно академической озабоченности, я бы не стал тратить время на эту книгу. Меня беспокоит ситуация, когда недостаток ясности понимания того, что мы можем, а чего не можем сказать о разуме, в сочетании с распространенным убеждением в безграничной силе науки становится рецептом потенциальной катастрофы. Стоит вспомнить о примерах прошлого, когда психоанализ рекламировался как точная наука, а шизофрения приписывалась влиянию деспотичных матерей (так называемым «шизофреногенным» матерям). А как насчет колоссальных страданий, порожденных теми психологами, которые, не задумываясь, создали Синдром Восстановленной Памяти [3]  Неофициальный термин, связанный с использованием различных техник «восстановления» памяти, например гипноза. Практика слишком часто приводила к формированию ложных воспоминаний, в которые пациент верил, как в реальные. В результате этого в США прокатилась волна судебных процессов и тюремных заключений, связанных с сексуальными домогательствами в отношении детей, впоследствии обернувшаяся разоблачением не в меру активных психоаналитиков, формировавших у детей ложные воспоминания. Ошибочной предпосылкой таких действий было то, что память может содержать только «фотографически» зарегистрированную информацию. – Прим. пер. , недостаточно понимая, как работает память? Или продвижение лауреатом Нобелевской премии Эгашом Монишем префронтальной лоботомии, основываясь только на том, что пациенты становились более управляемыми? Целые семьи страдали от идей, которые казались на тот момент вполне осмысленными.

Тем не менее ученые, исследующие мозг, как мотыльки, летящие на свечу, или как страдающие амнезией, забывшие уроки истории, повторяют одни и те же ошибки. Хотя их часто необоснованные утверждения о природе разума легко объяснить проявлением амбиций, корысти, невежества или других психологических «причуд», эта книга будет исходить из более основательной предпосылки: наш мозг обладает непроизвольно работающими механизмами, которые, с одной стороны, делают невозможным объективное мышление, с другой стороны, создают иллюзию того, что мы являемся рациональными созданиями, способными полностью понять разум, созданный этими самыми механизмами.

Зазор между тем, что происходит в мозгу, и тем, что переживается сознательно, до сих пор остается terra incognita

В ходе эволюции наш мозг развивался по частям; противоречия, несоответствия и парадоксы оказались встроены в наши когнитивные механизмы. Наша биологическая конструкция заставляет нас испытывать необоснованные чувства в отношении себя, своих мыслей и действий. Мы обладаем безудержным любопытством и желанием понять, как устроен мир. Мы выработали поразительную способность видеть во всем схемы и закономерности независимо от того, существуют ли они вне нашего восприятия. Прибавьте ко всем этим характеристикам объективные когнитивные ограничения и получите общий фон, на котором развивается современная нейробиология.

С моей точки зрения, первым шагом любого научного исследования должно быть честное и открытое признание ограниченности человеческого мышления. Но сотни выпускающихся книг и статей о нашей врожденной иррациональности мало что делают для того, чтобы обуздать слишком далеко идущие выводы, порождаемые верой в чистое рациональное мышление, которая по-прежнему кажется непоколебимой. Для нейробиологов и философов, как и для каждого из нас, примитивное внутреннее переживание собственной правоты является гораздо более убедительным, чем идея, что мощь нашего рационального мышления имеет свои границы.

Выдающийся нейробиолог Антонио Дамасио уверенно заявляет, что объяснение сознания уже рядом [4]. Философ Дэниел Деннет недавно сказал: «Я не вижу причин полагать, что мозг не может понять методов собственного функционирования. Только оттого, что мозг сложен и состоит из 100 миллионов нейронов и квадриллиона синаптических связей, мы не должны заключать, что не сможем разобраться, что в нем происходит» [5]. Некоторые ученые, как ныне покойный нобелевский лауреат Фрэнсис Крик, убеждают, что мозг и разум – это одно и то же и что разум может быть использован для того, чтобы сделать это утверждение. Количество таких грандиозных прогнозов, скорее всего, будет расти, поскольку все больше людей выходит на популярное и конкурентоспособное поле нейробиологии (в 2009 г. свыше тысячи выпускников вузов получили степень доктора философии [4]  Аналог нашей степени «кандидат наук». – Прим. пер. в области нейробиологии наряду с еще большим количеством этих степеней, присужденных в смежных специальностях, в частности психологии, не говоря уже о десятках тысяч тех, кто уже трудится в этом поле).

Мы находимся в поворотной точке истории самопонимания. Предлагаем ли мы результаты фМРТ-сканирования в качестве доказательства наличия сознания, заявляем ли, что можем использовать данные об электрофизиологической активности мозга для чтения мыслей и детекции лжи, объявляем ли, что конкретные гены отвечают за определенное поведение, – все это часть процесса переопределения нейробиологией человеческой природы. Наука – это путь проб и ошибок. Чтобы отделить плохие научные данные от хороших, требуется время. Тем не менее в этой все более ускоряющейся среде, где обладание информацией выдается за мудрость, а потребность общественного признания зачастую берет верх над осторожностью и необходимостью проверки результатов, поспешные научные выводы становятся нормой, и это нередко приводит к комическим последствиям, по крайней мере, когда последствия не оказываются трагическими. Что сейчас действительно необходимо, так это устойчивая методика изучения взаимоотношения мозга и разума, которая не уходила бы в прошлое с каждым очередным исследованием или наблюдением. Если 2500 лет не принесли нам единого и целостного представления о разуме, настало время рассмотреть альтернативные возможности.

Читать дальше