Майя Дубовицкая - #Дневник Дваждымамы

Первые сутки были волнительными: как и брат, новоиспечённый член семьи не желал брать грудь и тихо спал, игнорируя замечания врачей.

– Вы к груди-то его прикладывайте!

Врачи прекрасны и жизненно необходимы. И при этом так важно прислушиваться к себе, к своей интуиции и ощущениям. А ещё к новой жизни, которая посапывает рядом. Второй раз это знание помогает отстаивать своё видение. В итоге, заряженная порцией родовых эндорфинов и окситоцина, я не мучала ребёнка тыканьем в него своего соска, а занялась творчеством.

Первый пост написала и опубликовала прямо в роддоме. А чуть позже пришла в голову идея про Письмо Джинну.

Иногда мне кажется, что это Письмо – всего лишь недостижимая мечта. Но родившись в момент знакомства со вторым сынишкой, она питает и вдохновляет меня.

Вот об этом и буду писать: как шаг за шагом я воплощаю её в жизнь. Ну, или об обломах (такую мысль я тоже допускаю) и о том, как я с ними справляюсь.

А чем ты занималась в роддоме, моя читательница? И какие воспоминания остались у тебя?

Привет, дорогая читательница!

– Почему после восемнадцатого дня неожиданно третий? – возможно, спросишь ты.

– А я долго думала, писать об этом дне или нет. Он покажет мои слабости, эгоизм, несовершенство… Я рискую получить осуждение и негативные отклики на такое недостойное поведение матери, – отвечу я.

Но для меня очень важны честность и открытость, поэтому после некоторых сомнений всё же пишу.

Роддом, душная палата, солнечная сторона. Дочка соседки просыпается и плачет каждый час; я вздрагиваю от её крика, так как ещё не распознаю, чей это голос. К нам в палату подселяют третью женщину с ребёнком; мать на антибиотиках после кесарева сечения, и не может кормить грудью. Ребёнок кричит не переставая. Душный бессонный день грозит перетечь в вопящую ночь!

Выхожу из палаты – ко мне пришли муж и старший сын. Мой рыжик! Скучающий и удивительно повзрослевший за несколько дней жизни без мамы. Стоят под окошком, машут мне рукой: в роддом не пускают посетителей. Я возвращаюсь в палату с мокрыми от слёз глазами и понимаю, что, вернувшись домой, обязана буду заботиться не только о малыше, но и уделить внимание старшему. Про себя и мужа в тот момент думала мало.

Настаёт ночь. Прошла она в полузабытьи: короткие 15-минутные промежутки сна между криками и кормлениями. Всё смешалось в один клубок: три ребёнка, которые плачут один за другим. Голоса слились воедино, и казалось, что всё время кричит мой.

Каждое прикладывание к груди вызывало жуткую боль: как будто из меня по ниточке вытягивают нервы. Ощущение не новое – так было ещё с первым ребёнком. Боль была настолько невыносима для меня, что ГВ в полном объеме Кирюха получил только месяц. Всё вместе привело к тому, что я начала испытывать чувство раздражения, злости и ненависти одновременно. И ко всем, включая своего малыша!

Наутро я подошла к дежурной медсестре на пост и попросила перевести меня в платную палату – лишь бы быть подальше от криков других малышей. Свободных не было. И мне предложили другой вариант – палату с раздельным пребыванием. Там находятся женщины без детей; малышей приносят кормиться каждые три часа. Остатки здравого смысла шептали мне, что нужно поспать хотя бы несколько часов перед приездом домой – там не будет столько помощи, зато будет второй сын, которому нужно уделить внимание. За 10 минут я собрала вещи, отдала Андрюшу и перебралась в тихое место.

Так сладко я не спала, кажется, никогда! А когда мне принесли моего малютку, завёрнутого в розовую пелёнку, то расплакалась от счастья и умиления. Но он не проснулся! Не взял грудь… Целый час положенного свидания я щекотала сыну носик, пяточки, нежно щипала за ушки, но всё напрасно! Его унесли, а я так и не приложила его к груди.

Следующие три часа я провела под дверью детского отделения в слезах и мольбах отдать мне ребенка! Реально мозг кормящей матери отключается! Я вспоминаю сейчас те сутки своей жизни с содроганием. Было ощущение, что я бросила ребёнка, что никогда больше его не увижу… Я плакала так, будто потеряла ребёнка навсегда!

Когда Андрюшку принесли ещё через три часа, и он, наконец, потянулся к моей груди, я приготовилась к адской боли: молока было много, а это особенно мучительно. Но произошло удивительное: боли НЕ БЫЛО! Вообще! Я залилась радостными слезами счастья. Не зря говорят, что проблемы Грудного вскармливания – в голове, а не в физиологии!

Вот такой перелом в моём сознании произошёл за несколько часов; удивляюсь до сих пор! Интересно, а ты кормишь ребёнка грудью? Как тебе этот процесс?

Сегодня я кормила грудью сопящего Андрюшку и смотрела военный фильм "Единичка".

Мясорубка: батарея из пары десятков солдат держит оборону моста, противостоит фашистам с численным превосходством. И я подумала: "Больше десятка раз за день я прикладываю сына к груди, чтобы накормить и вырастить его, а чтобы унести его жизнь, достаточно 10 секунд…"

Война бессмысленна с точки зрения матери. Нет детей своих и не своих. Но сегодня день Победы, день памяти людей, которые защищали жизни этих детей и будущих внуков. И мне хочется вспомнить историю защитников нашей семьи.

От своей бабушки я слышала рассказ о двоих прадедах. Судьба одного из них будто была показана в этом фильме.

Денисов Сергей Алексеевич, полковник. Это дядя моей бабушки, который воспитал её как свою собственную дочь, вернувшись с фронта.

В Великую Отечественную был в окружении под Брянском, участвовал в боях за Сталинград. Приняв Пермскую 62-ю гвардейскую танковую бригаду в Орловской операции, командовал ею до апреля 1945 года. Под его началом бригада участвовала в Курской битве, освобождении Украины, Львова, Польши, штурме Берлина, освобождении Праги. Полковник Денисов был награжден орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденами Суворова, Кутузова, двумя орденами Красной звезды, различными медалями.

В 1970 году издана книга "Подвиг Пермских танкистов", где собраны рассказы бывших танкистов о фронтовых товарищах, о боях, в которых им довелось участвовать. Немало добрых слов там сказано об их комбриге Денисове, о его личной храбрости, мужестве и оптимизме. Похоронен на родине жены, в д.Новоселье под Ленинградом. Оставил после себя дочь, внучку и правнучку.

Иловайский Алексей Васильевич. Отец моей бабушки, не вернулся с фронта. Погиб смертью храбрых за нашу Родину в ночь с 21 на 22 мая 1942.

Перед уходом на фронт просил тещу не бросать троих своих детей.

–Что, Алёша? Чувствуешь, что не вернёшься?

–Да…

На Ленинградском фронте в районе Погостья шли страшные бои. Это мясорубка, она повлекла за собой тысячи пропавших без вести.... Не место, а могильник… Отделение практически не двигалось по фронту, поэтому за всю войну было ничем не награждено и не имело почетных наименований. Здесь и погиб мой прадед. Не нашли его личный медальон, и по документам он считается без вести пропавшим.