Павел Агеев - Обнажая душу. Том I. Под дозой жизни

И если следовать этой логике, то Вову, слава Богу, миновало имя – Надя (имя второй бабушки)! А сейчас я очень люблю свое имя! И еще думаю, что братская любовь сопоставима с первым полетом птенца. С одним крылом он не взлетит.

Бежали годы, росли и мы! Пятилетний Вова мыл посуду… Да-да! С малых лет мы были к этому приучены: мыть полы, посуду, помогать в огороде и по хозяйству. Но вернемся к мытью посуды. На носочках Вова дотягивался до большой чашки, где мыл тарелки и ложки после вкусного обеда.

– Водик (так я его называл)!

– Что?

– Я тоже хосю мыть посуду! – на ломаном детском говорил я.

– Ты еще маленький, – назидательно отвечал брат.

– Я не уланю.

– Ага, ты разобьешь, а меня накажут.

– Нет! Не лазобью! – тянул руки к чашке.

– Ладно, только чуть-чуть! – и брат отошел немного в сторону.

Я тянулся к грязным тарелкам, будто это было золото в горшочке! Но, как ни старался, не доставал…

Вова дал в руку мне тарелку и посудомойку (тряпочку), я протер ее, а он поспешно забрал.

– Только маме не говори, что я тебе давал посуду мыть.

– Холосо, а еще дашь?

– Да, но в следующий раз.

Я был счастлив, что помог, что умею, как брат!..

Хотелось тут же побежать и похвастаться маме, но просьба Вовы вмиг останавливала! Нет, не из-за того, что Вова бы мне больше не давал посуду мыть. Просто не мог позволить, чтобы его из-за меня наказали. Так рождалась и крепла наша братская солидарность.

Кудахтающие куры, поднимающие пыль гребущими лапами, телята, отгоняющие хвостами мух, гуси и утки, будто скользящие по воде в искусственно сделанном водоеме, магнитили любопытный взор ребенка! Так четырехлетним я познавал животный мир! Это был скотный баз у бабушки Нади.

Видел ли все это ранее? Конечно! Так что же меня так привлекало, ведь каждый раз со слезами уводили со двора?! Опоросилась свинья? Так и у нас тоже на тот момент были маленькие поросята! Но в том-то и был секрет, что у бабушки Надиной свиньи один из поросят оказался пятнистым. Этот черно-белый поросенок и запал мне в душу! Ах, как я им восхищался! Хотел забрать и играть с ним дома, но мне был разрешен только зрительный контакт. И я становился на носочки и наблюдал, как огромная свинья мама лежала на боку, лениво похрюкивая, а поросята беспорядочно тыкались ей в брюхо и сосали ее. Накушавшись, они резво бегали по базу, будто играли в пятнашки, а я мысленно вступал в их игру.

– Павлик, иди пить чай, я пирожки пожарила с картошкой, как ты любишь! – звала бабушка Надя.

– Потом, потом! – не отрывая взгляда от пятнистого поросенка, отвечал я на приглашение к столу. Но бабушка брала меня за руку и вела опробовать пирожки.

– Ба, я хочу этого исюха (так маленький называл свиней), и пальцем указывал на поросенка-красавчика.

А она улыбнулась, но ничего не ответила.

– Ба, давай поменяемся? Я тебе два белых, а ты мне этого?

– Давай! – и примирительно похлопала меня по спине, подыгрывая шутке.

Я развернулся и побежал домой.

– Павлик, а пирожки? – крикнула вслед бабушка.

– Я мигом!

Мелкие камешки, под солнышком нагретую пыль и прохладу травки, что редкими кустиками росла на оживленной дороге – все это я ощущал босыми ногами, когда шел к бабушке! Но когда бежал домой, то ничего подобного не испытал! По пыльной дороге бежал быстро! Боялся, что бабушка передумает.

Не успел заметить, как за спиной хлопнула калитка.

– Мама! – закричал громко и призывно.

– Что случилось? – Она положила в грядку с клубникой шланг, что держала в руках, поливая под корешок.

– Давай меняться исюхами!

– Что?

– Бабуска Надя даст мне исюха с пятнами, а я ей два белых.

Мама смеялась, а я не понимал причины ее веселья.

– Глупыш ты мой, – прижала меня мама к себе.

– Мама, посли, – тянул ее за руку к нашему свинарнику.

Но она еще больше смеялась, а я заплакал, поняв, что меняться не будем.

Заплаканный побежал обратно к бабушке, а точнее к исюху!

Смотрел на него, а слезы текли ручьем! Будто смотрел на друга, что уезжает от меня насовсем, и мы больше никогда не увидимся!

Бабушка Надя подошла ко мне.

– Павлик, я тебе его подарю.

– Спасибо, бабуска! – крепко ее обнял.

Души не чая в своем друге, кидал травку ему, гладил!..

Кабанчик рос-рос и стал кабаном, а в один день перелез через забор и убежал…

Так сказал за столом отец, а затем попросил еще порцию свежих жареных котлет! Тогда я понял, что взрослый мир суров и беспощаден.

С Ваней часто играли в машинки, лазали по деревьям, а однажды испытали большой соблазн, увидев, как четким строем с громким гоготом гуси вышли из большой лужи!

Накат грязной волны слизал следы гусей, вышедших сухими и чистыми из воды. Это был для нас наглядный пример и стимул для действия.

– Ванька, давай искупаемся? – предложил я.

У того глаза заблестели, подобно солнечным бликам, что играли в легкой ряби манящей лужи.

– Давай, конечно! Только я сам раздеваться не умею.

– Я помогу (старше его на год).

Сначала разделся сам, затем помог другу, правда, кофту с него снять не получилось.

– А давай ты ее намочишь, так легче будет снимать, – предложил я.

Следуя этой логике Ваня без трусов, но в кофте бултыхнулся в лужу, я тут же присоединился к нему. Имитировать плавание было захватывающе весело.

– Вставай, будем кофту снимать, – наконец, сказал я.

Материя намокла и прилипла к телу, так что теперь ее было совершенно невозможно снять.

– Ну и ладно, уже все равно кофта мокрая! Давай купаться так, – предложил Ваня.

Мы так азартно барахтались, что ранее упавшие капли дождя, образовавшие ту лужу, долетали обратно до тучек. Вода была теплая, как парное молоко. Так что восторгу нашему не было предела.

Безмерную детскую радость и звонкий смех остановила увидевшая нас моя троюродная бабушка Тоня.

– Ах вы паразиты! Ну-ка быстро выходите!

Но мы не выходили по вполне себе уважительной причине – были голые! Сидели и прикрывались руками! В итоге все же покинули природный бассейн, а бабушка Тоня попросила знакомого парня Леню, чтобы тот отвез меня на своем дыр – дыр мопеде домой.

«Полугадкий утенок»

Грязного, как домовенка Кузю, привезли к родителям! Думал – убьют! Но были гости из города, которые оказались веселыми людьми с хорошим чувством юмора. Мне тут же вместо отчитки и наказания предложили попозировать и сделали снимок на память. Грязь на снимке было не очень видно, зато фон из цветов сделал фотографию красочной и оригинальной, а моя улыбка довершила портрет счастливого деревенского парнишки, похожего на гадкого гусенка.