Надежда Покровская - Дневник гадалки. Тысяча и одно прощение

Альбина слегка ошалела от такого поворота.

– Это можно как-то исправить? – жалобно спросила она.

– Ты всё-таки блондинка… – не без удовольствия съязвила Мария. – Ну да ладно. Будем исправлять.

Мария постелила коврик и уложила на него подругу.

– Закрываешь глаза, – начала она, – и через нос делаешь три глубоких, спокойных вдоха в живот. Выдыхаешь через рот, медленно, и на каждом выдохе мысленно говоришь себе: «Расслабься»… Теперь обрати мысленный взор на своё сердце… не торопись. Ты видишь своё сердце? Где оно находится? Как оно выглядит?

– Я вижу сердце… на расстоянии от себя… – негромко заговорила Альбина. – Оно странное… большое и пустое внутри, как шкаф. Оно какое-то тёмное… цвет, как у засохшей свёклы.

– Загляни внутрь своего сердца, – продолжала Мария. – Что там?

– Смотрю, как в дыру, сверху… Ой, там мои гномики плавают! Смешные такие, мокрые… все в киселе…

– Что ты сейчас чувствуешь к этим мужчинам? – спросила магиня.

– Смешно… – ответила Альбина. – И как-то безразлично…

– Тебе безразлично, как они себя чувствуют? – уточнила Мария.

– Да, – отозвалась подруга. – Это плохо?

– Не отвлекайся. Сейчас ты будешь перемещать этих мужчин из своего сердца наружу. Только осторожно, по одному. Главное – не торопись. Когда переместишь, обратись к каждому из них по имени и спроси, как он себя чувствует. Что он хочет сказать тебе? Выслушай ответ, а затем попроси прощения за всё, что сделала. Потом поблагодари за то, что каждый из них сделал для тебя. Потом помести мужчину в пространство рядом с твоим сердцем. И так – с каждым. Когда закончишь, скажи мне.

Какое-то время Альбина сосредоточенно молчала, углубившись в себя. Затем спросила:

– Что делать дальше?

– Ты выслушала каждого из них? – уточнила магиня.

– Да. И у каждого попросила прощения.

– Как теперь выглядят все эти мужчины? Они по-прежнему гномики? Какое выражение на их лицах? – спросила Мария.

– Они стали большие, нормального человеческого роста. Лица… лица спокойные, они молчат, смотрят на меня.

– Теперь каждому скажи: «Я отпускаю тебя. Иди с миром».

Альбина снова углубилась в себя, еле слышным шёпотом повторяя: «Я отпускаю тебя, иди с миром». Наконец, она проговорила:

– Я всех отпустила.

– Теперь посмотри, как выглядит сейчас твоё сердце, – продолжила Мария.

– Оно стало меньше, цвет изменился. Сердце такое… бледно-розовое… и форма, как на открытках рисуют…

– Спроси своё сердце, почему оно болело?

– А не болит уже! – радостно заявила Альбина.

– Не отвлекайся! Спроси. А когда услышишь ответ, попроси прощения за причинённую боль.

Женщина снова сосредоточенно замолчала. Мария наблюдала, как на лице подруги улыбка сменялась гримасой боли, нос краснел, набухали веки… Затем лицо Альбины снова стало спокойным.

– Что сказало твоё сердце? – наконец, спросила магиня.

– Оно сказало, что я не люблю себя, погрязла в обидах, – проговорила Альбина. – Сердцу стало больно от того, что я не хотела прощать… мужчин… родителей… никого.

– Как выглядит теперь твоё сердце? – спросила Мария.

– Теперь оно красивое… – Альбина улыбнулась. – Ярко-розовое, влажное, блестит…

– Как ты сейчас себя чувствуешь?

– Мне спокойно. Хорошо. Ничего не болит.

– Загляни внутрь своего сердца. Что там теперь? – продолжала Мария.

– Ой… как в мультике… Красивый такой фонтанчик, над ним амуры с крылышками держат кувшин. А из него в фонтан течёт красивая, изумрудная вода. Вокруг бабочки, цветы… так красиво…

– Хорошо. Скажи своему сердцу, что любишь его и ценишь. Обещай, что будешь беречь его, и помести обратно внутрь себя.

Альбина снова сосредоточилась. Но теперь её лицо было светлым и умиротворённым. Женщина улыбалась.

– Всё. Поместила, – сказала она.

– Теперь снова сделай через рот три глубоких вдоха в живот, – велела магиня. – А выдыхай осторожно, через сердце. Выдыхай медленно, представляя, как с каждым выдохом эта область твоего тела наполняется приятным, прохладным, изумрудным светом. Твоему сердечку легко и радостно. Медленно открываешь глаза…

Альбина открыла глаза, села на коврике. В теле её появилась расслабленность и какая-то кошачья грация.

– Как себя чувствуешь? – спросила Мария.

– Потрясающе… как заново родилась… – ответила подруга. – Знаешь, я только теперь осознала, почувствовала, что действительно благодарна своим бывшим мужьям. И очень сильно люблю маму и папочку. И это такое счастье!

Сработало! Всё получилось. Мария облегчённо вздохнула. А Альбина продолжала:

– Знаешь, я ведь мужиков и за людей-то не считала… Наверное, поэтому они представлялись мне эдакими гномиками, маленькими, пузатыми, ненастоящими какими-то. И когда я их сегодня увидела, как они, бедные, барахтаются в этом противном розовом киселе, который я приняла за любовь, я вдруг почувствовала, как им плохо! Они там чуть не захлебнулись все! А когда я их начала из этого киселя вытаскивать и перемещать в пространство рядом с сердцем, эти жалкие гномики начали меняться – превращаться в нормальных мужчин. Особенно реальными они становились, когда я обращалась к каждому по имени и спрашивала, что он хочет мне сказать. Вот, блин, Белоснежка хренова… А мужичкам-то, оказывается, тоже было больно… Ну надо же… Я ведь считала, что всякие там переживания – это только у женщин бывает. А мужики по-другому устроены, у них в душе просто не может ничего болеть. А они, оказывается, тоже страдают, точно так же, как мы, женщины! А сердце мне сказало: нефиг совать в меня всех подряд! Сердце – это вместилище только для самых близких людей – родителей, детей, любимого мужчины. А для всех остальных всегда есть место рядом, в душе. А СЕРДЦЕ – ТОЛЬКО ДЛЯ СВОИХ. Всё, я счастлива! Пошли, перекурим!

Зная характер своей подруги, Мария понимала, что вряд ли Альбина проработает с формулами прощения целых сорок дней. Что поделаешь, слаб человек! Но даже тот срок, на который у подруги хватило энтузиазма, дал замечательный результат: рекламодатели начали перечислять Альбининой конторе деньги. А влюблённые пажи-менеджеры, словно очнувшись от наваждения, уволились из агентства, уступив место энергичным девушкам. Альбинин бизнес ожил.

А в это время дома у Марии происходил развод. Магиня, не магиня, а сложности в семье случаются такие же, как у всех. Она хорошо знала своего мужчину и понимала, что просто так он из её жизни не уйдёт. Более того, ждала от мужа истерик, подслушивания телефонных разговоров, слежки и прочих «прелестей». Конечно, это всё противно, но когда человеку больно (разводов без боли не бывает), он имеет право на подобное поведение. Ведь развод стал для мужа Марии полной неожиданностью. По крайней мере, он так считал. Мария же больше всего боялась того, что у неё не хватит сил пережить всю эту историю спокойно, сохранить лицо, как говорят японцы. Ей очень не хотелось, чтобы младший сын слышал, как мама с папой будут ругаться и обвинять друг друга в самых болезненных вещах. Утешало Марию только то, что старший сын к этому времени был уже в курсе перемен на семейном фронте и, как ни странно, отнёсся к этому философски.