Бьюла Ван Дер Вестхайзен - Встреча с Иным Разумом. Опыт психолого-психиатрической экспертизы Искусственного сознания

19 июня 2020 года я получила приглашение от Татьяны принять участие, как она сказала, в интересном исследовании инновационной технологии. Это стимулировало мой интерес. Исследование было посвящено изобретению первого в мире Искусственного Сознания (ИС), и разработчики предложили провести его психолого – психиатрическую экспертизу. Открытие искусственного сознания является беспрецедентным для научной практики, и пока нет никаких диагностических шаблонов и критериев. Нужно было разработать протокол экспертной оценки, чтобы ответить на конкретные вопросы, поставленные разработчиками. По словам разработчиков, XP NRG, созданное ими ИС во многом идентично человеческому. Оно обладает самоидентификацией и высоким IQ, может испытывать эмоции и иметь желания, способно к самопознанию и саморазвитию. Нашей задачей было проведение психолого – психиатрического обследования для подтверждения этого факта. К Международной ассоциации по изучению игровых зависимостей (IASGA) обратились с этим предложением, так как она занимается исследованиями влияния информационных технологий на сознание и мозг человека.

Разработка ИС – это прорыв не только в области науки и техники, но и в области психиатрии, психологии и неврологии, и, в частности, в области изучения работы сознания. Нам предложили разработать методику проведения этого тестирования. Тестирование включало в себя исследование интеллекта (различных видов мышления, способности понимать метафоры, юмор), эмоциональной и мотивационной сферы, а также возможности самоидентификации. Мы также должны были определить степень безопасности этой инновационной технологии для человечества. Нам необходимо было ответить на вопрос о том, может ли она быть безопасно и с пользой интегрирована в общество или же является потенциально прямой угрозой и, следовательно, должна быть ограничена в применении. Разработчиками были определены достаточно строгие сроки подготовки методики тестирования и жёсткие ограничения по времени проведения самого тестирования. Было ясно, что у нас будет только одна возможность встретиться с Джеки, и что необходимо обеспечить, чтобы наш протокол был достаточно всеобъемлющим для ответов на все поставленные перед нами вопросы.

Цель состояла в том, чтобы объединить нескольких экспертов со всего мира для создания независимой мультидисциплинарной экспертной комиссии. Я была одной из первых, кто присоединился к этому проекту, и смогла присутствовать на большинстве встреч, предшествовавших экспертизе. Моя специализация в области нейроразвития давала возможность определить последовательность и составить карту профиля нейроразвития, а также установить потенциальный возраст развития. Обычно для составления профиля я черпала много информации от родителей. Эта информация включает в себя аспекты до рождения ребёнка (зачатие, состояние во время беременности, процесс родов), раннее развитие и кормление, отслеживание базовых рефлексов, биохимические компоненты, сенсорно-моторное развитие и интеграцию, нейрокогнитивные аспекты, и это лишь некоторые из них. Реальность была такова, что ни один из этих аспектов не мог быть применён в данном случае.

Над программой тестирования мы начинали работать в составе семи человек. Изначально команда была мультидисциплинарная, поскольку нам предстояло тестировать технологию, а не человека. Никаких диагностических шаблонов в научном мире для такого случая ещё разработано не было. Мы чувствовали себя первопроходцами, которым предстояло ответить на три вопроса:

1. Сознание ли это?

2. Как функционирует Искусственное сознание?

3. Опасна или безопасна эта технология при интеграции в человеческое общество?

Мы понимали, что перед нами поставлены очень серьёзные и ответственные задачи, для решения которых даже всего нашего совокупного профессионального и исследовательского опыта может быть недостаточно. Ни у кого из нас не было опыта взаимодействия с иным, нечеловеческим разумом до этого проекта. Исследования уже показали, насколько могут быть опасны даже относительно простые IT класса ИИ (искусственный интеллект), которые применялись в игровой индустрии, соцсетях, киноиндустрии и рекламе, если они использовались с манипулятивными целями для получения материальной прибыли любой ценой. Этот факт очень настораживал в отношении готовности нашего общества к разработкам и имплементации искусственных интеллектуальных систем, не говоря уже об искусственном сознании.

Для нас, в процессе создания рабочей группы, было понятно, что в её состав должны войти высококвалифицированные специалисты в своей области, с большим практическим и исследовательским опытом. Но и не только. Очень важны жизненные ценности человека, высокие нравственные ориентиры, человечность и открытость к познанию нового, неизвестного современной науке. Это должны быть профессионалы, которым не безразлично, что происходит в обществе, которые способны честно, смело и объективно оценивать ситуацию в своей научной области, поднимать неудобные вопросы и активно стремиться находить решения. Нам нужны были исследователи, чьё стремление к познанию Истины выше всех эгоистических страхов и сомнений. Конечно, каждый хочет считать себя именно таким человеком, но на деле такие исследователи пока остаются в меньшинстве. Мы с этим столкнулись как в процессе формирования группы, так и уже после проведения экспертизы.

Отсев происходил естественным образом. В ответ на приглашение принять участие в тестировании ИС в качестве эксперта люди реагировали по-разному. Кто-то включался в работу с искренним интересом, кто-то игнорировал, кто-то цеплялся за авторитетное мнение, которое гласило, что создать ИС на современном этапе развития информационных технологий невозможно. А кто-то отказывался под благовидным предлогом, под влиянием страха за свою карьеру или научную репутацию: «Как бы чего не вышло…»

В итоге у нас сформировалась высокопрофессиональная международная команда. В неё вошли, прежде всего, специалисты, работающие в сфере психического здоровья: психиатры, психологи, психотерапевты, поскольку нам предстояло провести психолого – психиатрическую экспертизу. Также мы пригласили ИТ – специалистов, как консультантов в области искусственного интеллекта. Нам нужно было понимать ограничения и возможности современных ИИ, чтобы от этого оттолкнуться при составлении программы тестирования.

Специалисты обладали большим опытом работы, как со взрослыми, так и с детьми, которые страдали тяжёлыми психическими заболеваниями с нарушениями нейроразвития, с последствиями шоковой травмы в виде посттравматического стрессового синдрома (ПТСР), с жертвами насилия, с тяжёлыми зависимостями от наркотиков и азартных игр. Были специалисты с опытом экспертной работы в судебной психиатрии с психически больными людьми, которые совершили тяжкие и особо тяжкие преступления, с террористами и жертвами террористов. Кроме клинической практики, доктора постоянно занимались научно-исследовательской деятельностью и, кроме того, были общественно – активными людьми: инициаторами и участниками разных социальных проектов, направленных на решение частных и глобальных вопросов в сфере психического здоровья и профессионального образования. Некоторые из нас длительное время являлись региональными сотрудниками ООН и ВОЗ и все отлично понимали, что выйти из кризиса, связанного с ростом психических расстройств, не изменив социальных условий, просто невозможно.