Александр Кох - Разговор со страхом

Страх нарочито молчал, будто подчеркивая мою слабость не только перед ним, но и перед самим собой.

– Может, скажешь наконец что-нибудь?

Тишина. Ничто не изменилось в его облике. Эта застывшая фигура заставляла испытывать смутное беспокойство, хотелось хоть чем-то его расшевелить. Что угодно, только не молчание. Я попробовал включить телевизор – ноль реакции, сделал громче – то же самое. В растерянности я сел неподалеку. Что делать – ума не приложу. Силы куда-то стремительно ушли, остатки настроения улетучились, а Страх как сидел, так и сидит истуканом. Рядом с ним и я впал в какое-то тупое беспомощное оцепенение. Вроде как ты и в сознании, слышишь шум города за окном, но ничто тебя не трогает, голова тяжелая, не смотря на отсутствие мыслей, а тело будто приросло к стулу, не в силах сдвинуть себя с места.

Сидя так, я унёсся куда-то далеко-далеко в детство, в момент, когда моя мама точно так же безучастно молчала и смотрела куда-то в сторону. Я бегал вокруг нее и уже не помню, за что, просил прощения. Ощущение собственной ничтожности переполняло меня тогда, но я даже не знал, как это называется. Уж лучше бы она кричала, чем молча позволяла растекаться перед ней лужицей в моём унижении. Вероятно, позже мама вернулась в свое обычное, нормальное состояние – я уже не помнил, только у меня тогда что-то неуловимое замерло внутри, замёрзло и рассыпалось. И вроде снаружи ничего не изменилось: я ведь не разучился улыбаться, сидеть, стоять, ходить – но что-то важное навсегда осталось в том моменте, когда я любой ценой пытался поймать мамин взгляд. И сейчас, спустя столько лет, эта полузабытая детская картинка ожила перед глазами во всей своей красе.

– Эй, ты там уснул, что ли?

Неожиданно прозвучавший голос Страха вернул меня в реальность.

– А тебе-то что за дело? – огрызнулся я.

– Ты что, обижаешься на меня? Чего я такого сделал?

– В молчанку играл.

– Конечно! Ты начал в неё играть, я лишь поддержал тебя в твоём стремлении. А сейчас ты обвиняешь меня, что я начал играть в то, что ты же и предложил. Попахивает непоследовательностью, тебе так не кажется?

– Скажи, тебе доставляет удовольствие тыкать меня носом в дерьмо?

– Ты только сейчас понял это? Разумеется, это мой маленький кайф. Только обрати внимание: я тычу тебя носом не куда попало, а только в дерьмо. Твоё. Родное.

Страх самодовольно откинулся на стуле и веселые чёртики заблестели у него в глазах.

– Не замечал за собой столько. Я, конечно, догадывался, что оно есть, но не в таких же количествах! А тут ведь шагу нельзя ступить, чтоб не вляпаться!

Хорошее настроение вразвалочку и не спеша возвращалось ко мне, приподнимая уголки губ.

– Скажи, а на что ты рассчитывал, когда решил заткнуться на целый день? – спросил Страх. – Ты думал, что я исчезну, уйду на больничный или возьму отгул? Чего ты ждал?

И действительно – я не знал, что сказать на это. Моя утренняя надежда, что он как-то незаметно испарится, казалась теперь неимоверно глупой и наивной, поэтому я лишь пожал плечами.

– Времени на подумать никогда не хватает, зато чтоб пожалеть о сделанном – всегда найдется. Мне вот интересно – продолжил Страх, – как часто вы, люди, используете свою голову по назначению? На то, чтоб подумать, прежде, чем сделать, помолчать перед тем, как сказать…

– Ты решил почитать мне мораль?

– Ни боже мой! Зачем мне это? Просто наблюдаю занятную закономерность: когда появляется незнакомая проблема, сначала вы пытаетесь решить её знакомыми способами, потом, когда это, конечно же, не срабатывает, перестаёте вообще что-либо делать, надеясь, что ситуация разрешится как-нибудь сама.

– Хорошо, и что тогда делать, мистер всезнайка?

– Перестать надеяться на «авось само пройдёт»! Не надейся, не пройдёт. Если у человека на лужайке перед домом появилась куча дерьма, возможно, он в этом не виноват. Но если она продолжает оставаться там, он автоматически становится виноватым.

– В чём это, интересно? Не он же её навалил!

– В бездействии. Пусть не он, как ты выражаешься, её навалил, но именно он её не убрал. Хоть она и находится на его лужайке, а не на соседской. Он может долго и упорно жаловаться на несправедливость и искать виноватых, а тем временем зловонная куча преспокойно будет лежать перед его домом. И кто виноват в том, что этот несчастный тратит свое время на что угодно, только не на то, чтоб избавиться от дерьма.

– Очень самокритично с твоей стороны сравнивать себя с… – усмехнулся я.

– На что только не пойдёшь, чтоб облегчить тебе задачу – Страх оставался доброжелательно-невозмутим.

– Кстати, давно хотел тебя спросить: если ты мой страх, чего же я такого боюсь?

– А тебе всё надо разжевать и в рот положить, да?

– Было бы неплохо.

– Думай.

– Направь меня хотя бы.

– Следи за собой.

– Классная подсказка! Спасибо от души!

– Обращайся, всегда к твоим услугам – Страх расхохотался.

Я помрачнел. Мне захотелось хоть ненадолго избавиться от его навязчивого присутствия, и я стал собираться.

– Куда пойдём?

– Я тебя не приглашал.

– А мне нужно твое приглашение?

Небо, затянутое безрадостно-серыми тучами, гармонично дополняло мое настроение. На детской площадке молодые мамочки с детьми увлечённо тыкались в свои планшеты. Да и прохожие были не лучше: кто в наушниках, кто с риском для жизни шёл, не отрывая глаз от телефона, а кто просто спешил, уставившись в одну точку и не замечая никого вокруг. Никому ни до кого нет дела. Если даже случится конец света, они узнают об этом только из новостных лент. Что уж говорить о том, чтобы кто-то заметил молчаливые страдания ближнего и увидел, как рушится мир в чьих-то глазах.

Она бы заметила. Или просто мне хочется так думать?.. Сейчас я испытывал двоякое чувство: с одной стороны, меня тяготило присутствие Страха, с другой – выйдя на улицу и почувствовав себя ещё более одиноким и никому не нужным, в глубине души я радовался, что рядом есть кто-то, кто не отходит от меня ни на шаг, пусть даже это и мой страх. Мне показалось или он выглядел сочувствующим – не знаю, я просто шёл, стараясь не смотреть на него.

Она… Что Она делает сейчас, интересно? Может быть, пьёт ароматный кофе из турки (Она чудно умела его готовить!) Как это Она говорила… «Немного кофе, щепотку корицы, минутку внимания, чуточку любви – и можно подавать». А может, смотрит сериал, завернувшись в плед? Или также бесцельно бродит по городу, натыкаясь на знакомые места? Наши места. Впрочем, сейчас я старательно обходил их стороной. А что мне там делать? Те же звуки, те же запахи, те же люди, только нас там больше нет.

Удушливое состояние отдавалось предательским комом в горле. Хорошо бы выплюнуть его, вот только чтобы кто-то подсказал, как… Да и хотелось ли мне избавиться от него по-настоящему? Мозг ответил бы однозначно, а сердце предательски нашёптывало, что не собирается Её забывать. Ком в горле? Чудесно. Сохранившиеся переписки? Великолепно! Простреленная навылет душа? Что может быть лучше! Никаких напоминалок не требуется, если ты всюду носишь с собой Её образ. Четкий ли, размытый – он камнем ложится на плечи, опуская твои руки.