Гульнара Байрамова - Дорога к себе длиною в жизнь. Высшая Школа Сказкотворчества. Ступень 2

Иван накормил, напоил коня. Почистил, гриву причесал. Стала животинка веселей выглядеть. Взял коня под уздцы и пошёл по дороге далее. А конь и молвит языком человечьим:

– Благодарю тебя, Иван, за доброту твою. И что от погибели верной спас меня. Мой прежний хозяин не знал на что я способен. Пахал землю на мне. Не кормил путём, не поил. Отдыха не давал. Вот и довёл меня до такого состояния. Сослужу я службу добрую тебе за приветливость твою. Седлай меня. Домчу куда надобно.

Удивился Иван и говорит:

– Сколько лет живу, ни разу не видел, чтобы кони разговаривали. Видать и вправду непростой ты конь. Седлать я тебя пока не буду. Сил наберись сначала. А за службу благодарствую. Мне в моём деле спутник верный нужен. Вот и будешь им.

Долго ли коротко, дошли Иван с конём до леса дремучего. Темень там непроглядная. Дорога еле просматривается. Деревья густо растут. Ветвями дорогу закрывают. Конь и говорит:

– Седлай меня Иван. Здесь пешим не пройти.

Оседлал коня Царевич, а тот доставил его до ельника непроходимого. И снова конь к Ивану обратился:

– За этими елями вековыми живёт Яга, Колдунья Лесная. Она подскажет тебе, где яблоки достать молодильные. Но не всякому открывает она секреты свои. А только тому, кто сможет избушку её к себе развернуть. Да службу, ей угодную, сослужить.

– А как же избу ту развернуть? И какую службу сослужить мне Ведунье? – вопросил Иван.

– Слова заветные для избушки я подскажу. А ты потом расположи к себе старую. Когда похвалит она тебя, проси помощника, который доставит до яблок. Скажи, мол, нет надежды на коня своего. Она попросит оставить меня у неё, взамен на помощника. Не бойся. Соглашайся. Свидимся мы ещё с тобой.

Дошёл Иван до избушки на курьих ножках. А та и вправду задом повёрнута. Крикнул молодец:

– Избушка, избушка! Встань к лесу задом, а ко мне передом.

Избушка покряхтела, но не пошевельнулась. Тогда Иван крикнул снова:

– А ну встань по-старому, как мать поставила! – и ногой притопнул.

Избушка потопталась на месте и со скрипом стала разворачиваться. Раскрыла дверцу, а оттуда Яга показалась. Сутулая. Нос крючком, за подбородок цепляется. Вся в лохмотьях. Косматая голова рваным платком повязана. Глаза хитрющие. Буравят Ивана:

– Это кто ж посмел меня будить, жилище моё шевелить?

– Кто таков будешь? И куда путь держишь?

А Иван и отвечает:

– Ты бы сначала напоила, накормила меня. А потом вопросы задавала.

– И то верно. Заходи, коль с добром пришёл.

Вошёл Иван в избу, а коня снаружи привязал. Баба Яга Ивана напоила, накормила. А он говорит,

– Благодарствую. А нет ли баньки у тебя? Пыль дорожную смыть?

– Есть, да только проку нет от неё. Печь дымить стала. Так чадит, что глаза застит.

– А что, если я гляну печь твою?

– Да чего глядеть на неё? Чинить надобно. А единственного печника на всю округу Леший, чтоб его холера взяла, ещё в прошлом годе в болоте утопил. Закружил мужичонке голову. Тот заблудился в лесу. Угодил в болото, да и утоп.

– Всё ж я гляну, – ответил Иван и отправился к баньке.

Нашёл он её за разросшимся чертополохом. Ветхое строение покосилось от времени. Иван баньку поправил. Печь починил, трубу почистил. Банька стала как новая.

Натопил он её жарко и отправил Ягу первой косточки попарить. Потом и сам помылся. Вернулся в избу, а Ведунью и не узнать. Спина у той распрямилась, на щеках румянец появился, глаза молодым задором горят. Взял Иван балалайку и давай плясовую наигрывать. Яга и пустилась в пляс. А как выдохлась, шлёпнулась на лавку у печи и говорит:

– Ай да, Иван! Не смотри, что царский сын. Руки-то откуда надо растут. Ну, сказывай. За какой надобностью в путь-дорогу отправился.

Тут Иван и поведал бабуле обо всём. Говорит ему Яга:

– Батюшке твоему молодильные яблоки помогут. А растут они в саду у Елены Прекрасной. Путь туда не каждому открыт, потому как не все дорогу найтить могут. Сад тот находится за семью морями глубокими и семидесятью горами высокими. Вокруг сада семь церквей стоят. От колоколен церковных семьдесят семь шнуров через весь сад тянутся. Хитрую сноровку нужно иметь, чтобы в сад проникнуть и шнуров не коснуться. Как только коснёшься шнуров, зазвонят колокола на всю округу. Звон тот пробудит семьдесят стражников. Тогда несдобровать смельчаку. Снесут голову с плеч.

Иван внимал каждому слову Ведуньи. А та, удостоверившись, что Царевич верно всё понимает продолжила:

– Вернее всего, без шума, в сад можно проникнуть из горницы Елены. Но горницу ты сам должен отыскать. У Елены Прекрасной есть сосуды с живой и мёртвой водой. Для человеческого глазу они не приметны. Коль узришь их – прихвати. Они тебе службу сослужат в своё время.

– Благодарствую, Ягинюшка. Не подскажешь ли мне где спутника верного сыскать? Боюсь мой конь не доберётся до места. Уж больно немощен.

– Верно мыслишь Иван, царский сын. Не доберёшься до места на коне своём. Есть у меня верный помощник. Бери, коли поймаешь. Только коняку своего мне оставь.

С этими словами Яга открыла погреб, вынула оттуда сокола, да и выпустила его в окно. Иван кинулся вслед за птицей. Бежит, под ноги не смотрит. Уж почти нагнал, как вдруг ноги его в чём-то увязли. Глядь, оказывается он в болото угодил. Вынул Царевич из заплечного мешка кисетик с землёй, что из дому прихватил. Сыплет перед собой и приговаривает:

– Мать сыра-земля, помоги, будь добра. Выстели дороженьку, чтобы я мог болото перейти и ног не замочить.

Тут же перед Иваном дорога образовалась. Побежал он по дороге, нагнал сокола. Развязал кушак, накинул на птицу. Изловил и оседлал. Взвился сокол под облака и понес Ивана за семь морей глубоких и семьдесят гор высоких, во владения Елены Прекрасной.

Пролетели они над морями и горами. Миновали города и веси. Разменяли не одну версту. И вот, открылась глазам Ивановым картина дивная. Промеж гор расположился сад дивной красоты. Растут в нём деревья диковинные, цветут цветы невиданные. А вокруг сада семь церквей стоят. Золотые купола в небеса упираются. На колокольнях колокола серебряные размером с добрую хату. От колоколов шнуры золочёные через весь сад тянутся.

В самом центре сада терем возвышается. Весь узорами резными украшен. Ставенки на окнах цветами разрисованы. И так искусно тот терем срублен, что создаётся впечатление будто над землёй он парит.

Приземлился сокол рядом с крылечком высоким, резным. Да так ловко, что ни одного шнура не задел. Иван спрыгнул на ступени и в терем направился. Дверь входную тихохонько отворил и внутрь вошёл. Видит Царевич залу большую, а в залу эту три двери выходят. Заглянул Иван в одну дверь. Спит там девица. Лик свет лунный отражает, нос точёный, брови соболиные вразлёт. Коса, цвета самой тёмной ночи, по полу стелется. Прислушался Иван к сердцу своему. Молчит оно. Знать не Елена это, как бы ни была красива.