Нина Изгарова - Когда оседает пыль прошлого. Сборник Психологических Сказок

Утром сон вспоминала в мельчайших подробностях. Никому ничего не сказала, побоялась, что засмеют, но твёрдо решила, что нужно выполнить совет, который во сне получила: вернуть мир между мужчинами и женшинами в Род, чтобы укрепить и восстановить Силу былую, жизнь дружную.

Собралась и в путь отправилась. Долго ли, коротко искала она то место, что во сне видела. Ведь не ведала толком, не знала, как туда добраться, только чувствовала, что это последняя надежда – не дать Роду погибнуть.

Семь хлебов желелезных изглодала, семь башмаков железных износила, семь посохов железных истерла, и пришла, наконец, на гору, на вершине которой был Лад Рода заточен.

Непросто ей пришлось, ведь злая ведьмо посадила Лад в высокую башню с гладкими стенами, а ключ от нее выкинула в самую глубокую пропасть.

Однако, женщина не растерялась. Недаром слыла сметливой, да пытливой. Поймала ящерку зеленую, юркую, попросила горю помочь – ключи достать из пропасти. А той недосуг, к деткам спешила, их ворон окаянный утащил в гнездо. Побежала женщина к ворону вместе с ящеркой. Прыгают под ясенем, достать не могут до гнезда, а ворон сверху глазом косит: « Кар, отсюда уходите! Это детям моим игрушка! Кар!»

Женщина вытащила из волос заколку и ворону отдала для птенцов играть. А он все одно, не отдает малышей ящерице. Села тогда женщина под деревом и песню запела – про Род свой, про Лад и Разлад, про горе и счастье, про жизнь тоскливую без Лада в Роду.

Лад с горы песню слышит, а выйти не может на волю вольную. Но тоже подпевать начал женщине. Ветер ветками зашуршал, свои аккорды в мелодию вплетая. Грустная песня, за душу берет. Тут ворон подкаркивать начал, прослезился и ящерке детей вернул.

Она подружек созвала на радостях и они лесенкой живой в пропасть поспешили и ну ключ искать. А тот в самом низу на уступчике лежит, заржавел весь, сморщился. Достали они ключик и наверх поспешили.

Выпустила женщина Лад на волю, да попросила его:

– Вернись в Род, а то пропадем мы все, вымрем! Вот ведьма злая возрадуется. Она и сейчас от счастья пляшет, ликует, что Род наш хлипким стал

.

Согласился Лад в Род вернуться. Отправились они вмесе в обратный путь, а по дороге братьев и сестер Лада освободили – Мир и Дружбу, Любовь и Нежность, Отвагу и Трудолюбие, Силу и Заботушку. А потом, все вместе, злую ведьму прогнали, и Лад с его братьями и сестрами навеки в том Роду поселились.

С тех самых пор воспрял Род! Мужчины снова стали защитниками отважными и воинами славными, продолжателями Рода и его традиций. А женщины рукоделием и хозяйскими хлопотами занялись, за детей радели, за стариками присматривали, мужей благословляли и молилсь за Рода здравие.

Декабрю, когда родился Прошка не здоровилось. Пасмурный, бесснежный, он захворал, загрустил и сыпался мелкими осколками дождя. Для кого-то зима делает слова любви теплее, объятия крепче, а встречи приятнее, но не в этом случае.

Отец исчез ещё до рождения ребенка, видимо испугался ответственности. Дед с бабкой хмыкнули и рукой махнули:

– Что поделаешь, пусть растет пацан! Не помешает.

Много ли ребёнку надо? Сыт, обут-одет, рядом бабка с дедом, мать уму-разуму учат. Как-то незаметно вырос Прошка, огляделся. Вокруг все пьют горькую вроде и не совсем алкоголики законченные, но и не один праздник не пропускают. Только если учесть, что в России праздников не меряно, то можно понять масштаб пьянок-гулянок. Вот и думал мальчик, что так и надо. Другого-то не видел и с младых ногтей впитал Прошка запах тот сивушный, веселье да раздоры.

Жизнь на месте не стоит. Растут дети, стареют взрослые. Подошла Прокопу пора жениться. Огляделся вокруг, нашёл невесту. Девушку умную, ласковую. Увёз её в края дальние, где ни родных, ни друзей. Новую жизнь начинать, так с чистого листа.

Зажили они своей семьей, да неладно как-то пошло всё. Жить негде, денег нет – это ещё не беда. Ведь с милым и в шалаше рай. Только привычка у Прокопа была – с друзьями веселиться. Выпьет водки, вина ли дешевого и тепло на душе станет, ещё и дружки подбадривают. Дома заботы и хлопоты ждут непривычные, а тут всё знакомо – выпил и забыл про проблемы.

Дружков нет, в одиночестве выпить можно – больше достанется. Веселье в злость —злобу перешло и в сердце собираться-копиться начало. Со временем совсем разошёлся Прошка – денег в дом не несёт, еды да питья требует. Кричать, кулаки распускать стал, обижать детей, а потом и вовсе из дома подался в другие земли.

Родственники немногочисленные избегать с тех пор его стали, сторониться. Виду, конечно, не показывали, но обиду крепко держали.

А Прокопу от этого ни жарко, ни холодно. Пока сила была, и здоровье не подводило, хорохорился, счастье искал на дне стакана с дружками.

Прошло много лет. Устал, обессилел Прокоп и решил найти того, кто сможет беде помочь – жить без зелья веселящего. Долго бродил он по свету в поисках ответа на свой вопрос. Много советов наслушался, да ни один на душу не лёг. Однажды, в своих странствиях встретил женщину молодую, но мудрую.

– Избавиться от этой ноши у тебя вряд ли получится, однако можешь ты её легче для себя сделать. Найди человека, который понимает, что ты делаешь, и попроси его молитв. А сам учись радость в жизни находить вопреки всему. Да о Творце нашем не забывай, помощи у него проси, – сказала она.

Прежде не верил Прокоп ни в Бога, ни в чёрта, а тут запали слова в душу и направился он в храм. Долго не мог решиться переступить порог, истуканом стоял. Всё же проскользнул тихонько и в тёмном уголке устроился. Всю службу проторчал завороженный тишиной в душе. Назавтра вновь пришёл и послезавтра. Заметил его служка, разговорился. Стал молитвам учить, веру укреплять.

Частенько теперь Прокоп в храме бывал, потому что понял, что какие бы беды и несчастья ни сыпались на его голову, не стоит на судьбу жаловаться учить и доказывать всем, что жизнь плохая. Покой и смирение в душе у него поселились

Под неяркими лучами мартовского солнца снег осел и потемнел. Кое-где уже проступала талая вода. Маришка торопливо шагала по парку поглядывая на огромные сосны, гомонящих воробьев, безлюдные дорожки. Из под ног порскнул маленький рыжий комочек, похожий не то на зверька, не то на клубок шерстяных ниток и пропал в сугробе. Девушка в недоумении сошла с тропки, остановилась:

– Кис-кис, иди сюда! Как ты сюда попал? —не ожидая ответа тихонько позвала она. Просто говорила, как бы по привычке, для себя.