Сергей Уманский - Любовь Ивана Ильича, или Сны сбываются с четверга на пятницу. Сборник психологических рассказов

Михаил Львович прикрыл глаза, вспоминая молодую улыбающуюся женщину, одетую скромно, но со вкусом. Она не записывалась на прием в обычном порядке, а поймала доктора Либермана в коридоре отделения.

Приятный тембр ее голоса с вежливыми и в то же время интеллегентными нотками просьбы: «Михаил Львович, вы не уделите мне пять минут?» – не предполагал отказа.

– Прошу вас, – Доктор Либерман правой рукой указал направление, где был его кабинет.

– Я подойду к вам через пятнадцать минут. Дела, знаете ли, – и с полуулыбкой вновь быстрым шагом пошел по длинному коридору отделения, сверкая огромной лысиной и белизной халата.

Прошло больше часа, но женщина продолжала сидеть около кабинета Либермана, рассматривая какую-то брошюру на журнальном столике, скромную табличку на дверях, на которой было написано, что помимо того, что Либерман М. Л. является заведующим отделением психотерапии в университетской клинике, он еще и профессор, и доктор медицинских наук. В общем, светило.

Через полтора часа вернулся доктор Либерман, весь в смущении и извинениях:

– Простите меня. Неотложные дела. Не думал, что задержусь так надолго, – и, открывая дверь ключом, пригласил даму в кабинет, где предложил ей сесть.

Молодая женщина спокойно, не торопясь села на указанный ей маленький диванчик. Сам Михаил Львович присел на краешек стула напротив нее, надеясь, что беседа будет недолгой.

– Слушаю вас. Вы так долго ждали, что мне даже как-то неудобно, – продолжал, явно оправдываясь, доктор.

– Это вы меня извините, Михаил Львович. Я без записи. Зовут меня Татьяна. Татьяна Михайловская. Я наслышана о вас. Вы хороший доктор, многим помогли.

Либерман, как бы смущаясь, опустил глаза.

– Но я не за помощью, я сама справилась с ситуацией. Решила многие проблемы… Скорее, не так: решила главную проблему, а сейчас не то, чтобы тупик, а какой-то ступор.

Либерман кивнул головой, выказывая понимание.

– Рассказывать долго, – продолжала нежданная визитерша. – В этой тетради я подробно описала все, что со мной произошло. Я знаю, что вы очень занятой человек и вовсе не обязаны помогать или давать советы всем подряд. Но если вас заинтересует моя история, вы, пожалуйста, позвоните мне.

Через неделю Либерман позвонил:

– Татьяна. Добрый день. Я прочитал вашу исповедь. Скажу прямо – впечатлился. Если вы не возражаете, я хотел бы встретиться с вами.

– Конечно-конечно, Михаил Львович. Когда вам будет удобно?

– Завтра в полдень вас устроит?

– Вполне, – в голосе Татьяны слышалась удовлетворенность. – Очень даже для меня удобно.

– Замечательно, – произнес профессор. – Давайте только не у меня в кабинете. Я устал от него. Завтра обещали солнечный день без дождя. Будет хорошая погода. Если вы не против, то можно встретиться в университетском парке. Он у нас восхитительный.

– Хорошо, – ответила Михайловская, после чего возникла небольшая пауза.

– Буду вас ждать, Татьяна. Вы меня узнаете по большой лысине и вашей тетрадке в правой руке, – Неловко пошутил Либерман.

В телефоне послышался звонкий, искренний женский смех.

– Тогда до встречи завтра в полдень. До свидания, Михаил Львович, – и Михайловская отключила телефон.

Либерман про себя отметил, что женщина не лишена чувства юмора, это вселяло определенный оптимизм.

На следующий день профессор Либерман и Татьяна Михайловская сидели в университетском парке на скамейке под раскидистым желто-красным кленом. Был теплый осенний день, создающий особое настроение благости и умиротворения.

Скамейка была жесткой и неудобной. Она стояла на центральной аллее парка, и студенты, и преподаватели, идущие на обед, постоянно здоровались с профессором, отвлекая и мешая сосредоточиться на разговоре.

Либерман предложил Татьяне пройтись по более уединенным аллеям, где бы им никто не мешал и не отрывал от беседы.

– Вы знаете, Татьяна, то, что вы написали, в некотором роде уникально.

Молодая женщина улыбнулась:

– Вы, Михаил Львович, преувеличиваете.

– Ну, может быть, чуть-чуть, – хитро щурясь, произнес Либерман. – Совсем немного. Так все подробно и доступно написать может далеко не каждый.

– Спасибо. Мне писать не трудно. Я ведь филолог по образованию.

– Да. Это многое объясняет, но не все. Кого-то могло все это сломать. Вы, Татьяна, прошли через трудный, длинный и тяжелый путь. Пережили смерть близкого когда-то вам человека. Все это грустно и печально. Но теперь вы от многого деструктивного и негативного освободились и в принципе абсолютно свободны. Сейчас я вижу перед собой молодую, привлекательную женщину. Ни тени депрессии и тревоги. Что вас беспокоит?

– То-то и беспокоит, когда, добившись того, чего хотела, что-то упустила или недополучила.… В общем, не знаю, но чувствую неудовлетворенность.

– Да, к сожалению, такое бывает достаточно часто, когда ставишь конкретную цель, а дальше свой жизненный сценарий не прописываешь.

– Это как? Извините, я вас не поняла, – смущенно произнесла Татьяна.

Профессор удивленно посмотрел на нее, искренно не осознавая, как можно не понимать очевидного:

– Ну, на самом деле здесь все абсолютно просто. Для примера: молодой человек долго ухаживает за любимой девушкой и делает ей предложению руки и сердца. Девушка дает свое согласие и выходит замуж за любимого человека. Свадьба. Шампанское. Фейерверки. Все!!! Хеппи-энд. Но!?.. – и Либерман поднял указательный палец правой руки вверх. – Но у каждого из них свой жизненный сценарий долгой и счастливой семейной жизни. И надо же было так случиться, что они не совпали. Бывает. Знаете ли, бывает чаще, и даже чаще, чем хотелось бы. И по какой-то причине молодые люди и не очень не находят компромиссов. Происходит разрыв отношений. И еще совсем недавно без ума счастливые влюбленные расходятся. А вот это уже не прописано в их жизненных сценариях!

В этот момент профессор остановился и посмотрел на Михайловскую.

– Теперь вы понимаете? Крах, кризис, ну и весь прочий негатив. Прописанный подсознательно жизненный сценарий рушится. Если личность гибкая и пластичная, через какое-то время она адаптируется к изменившейся ситуации. Начинает формироваться новый жизненный сценарий. Происходит его корректировка. Но так бывает не всегда.

– И что делать тогда? – простодушно спросила Татьяна.

– Не затягивать. Обращаться к психотерапевту, что, в принципе, вы и сделали. Где-то интуитивно, на уровне подсознания, вы поняли, что ваш путь и ваша победа могут помочь и другим женщинам.

– Я как-то об этом не думала.

– Я же говорю, подсознательно, – профессор смотрел на Татьяну и улыбался. Ему была симпатична эта во многом несчастная, но сильная духом женщина. – Вы гордитесь собой. Не краснейте и не стесняйтесь. Это нормально. Вы молодец. О, довольно уютное местечко, – Михаил Львович обратил внимание на беседку округлой формы, обильно окутанную девичьим виноградом: ”Давайте присядем”.