Олеся Стрельникова - Страх тени. Грань, за которой вы найдете свою силу

С мужчинами мне не везло с детства.

Мама уехала от папы из Москвы на Украину за несколько дней до моего рождения. И до шестнадцати лет я папу не знала, не видела, не слышала. Был мамин мужчина, который эпизодически влиял на мое воспитание. Это отдельная большая история моей семьи, которую не нужно выносить перед всем миром. В любом случае, я благодарна этим двум людям за то, что один дал мне жизнь, другой старался по-своему сделать ее лучше. Благодарна искренне – без сарказма и напускной праведности.

Я не скрываю, что шрамов от этого осталось предостаточно, а в некоторых местах еще немного кровит. У каждого я попросила прощения, проделала кучу духовных практик и тысячу раз простила сама. Тотально я осознаю и принимаю, что этот опыт был одним из самых важных в моей жизни. Но по-прежнему мой голос дрожит и сердце сжимается в крепких тисках, когда в порыве открытости я рассказываю о своих чувствах по поводу прошлого. А значит, еще есть с чем работать.

Мне было пять лет, когда мы переехали в Узбекистан. Я с уважением отношусь к этой нации, и со многими людьми из того времени у меня сохранились теплые отношения. Но в целом я росла в атмосфере, где сплошь и рядом были унижение, побои, насилие и пренебрежение к женщинам. А истории с любовницами и внебрачными детьми, о которых знали жены, воспринимались как неотъемлемая часть семейной жизни.

Я слишком рано столкнулась с сексуальными домогательствами, в том числе со стороны людей, близких к нашей семье. Так рано, что я даже не сразу поняла, что это было. Только смутное интуитивное ощущение, что здесь явно что-то не так и об этом лучше молчать. За всем этим стоял непонятный мне на тот момент стыд. И почему-то было страшно рассказать маме.

А еще изнасилования. Меня. За которые никому и ничего не было. Только с каждым разом я все глубже погружалась в уверенность, что мужчине априори можно делать с женщиной все, что он хочет. А женщине положено молчать и считать, что она сама во всем виновата. Откровенно говоря, даже не было ощущения вины или странности происходящего. Просто факт: ты женщина, и значит, ты никто.

Вот так в нескольких абзацах поместилась история моих отношений с мужчинами в течение первых двадцати лет жизни. Но за каждым сухим фактом – огромная трагедия и пока не зажившие раны. Когда картинки этих воспоминаний проносятся в моей голове (а со временем они не потеряли красок), сердце отбивает в груди громкую барабанную дробь, и волна головокружительной тошнотворности поднимается к самой макушке. А значит, последняя страница этого тома моей книги жизни еще не перевернута.

Надо отметить, что, несмотря на поломанное отношение к себе как к женщине, я вышла замуж за человека, который свято чтит брачный союз. Вышла по большой взаимной любви. Двадцать пять лет мой муж любит меня нежно и искренне. Это романтичная история, в которой все равно есть больные эпизоды с эмоциональной опустошенностью и разочарованиями. Но я счастлива, что мы остались вместе. А времена, когда мы слонялись по эмоциональным пустыням и все же нашли выход, действительно трансформировали наши чувства.

Мы многому научились, и самое важное – с годами стали любить друг друга по-новому. По-настоящему. Муж никогда-никогда не пренебрегал мной, не кричал на меня и уж тем более не бил. В нашей семье с первых дней главенство отдано мужчине, но оно строится на уважении к женщине и искреннем желании позаботиться обо мне. Это передалось и сыну. Так что теперь я в окружении двух потрясающих мужчин.

Долгие годы я чувствовала себя цветком в семье, где мной искренне восхищаются и защищают меня от внешних бурь. Но сверху, наверно, решили, что я не закончила историю с реакцией на мужскую агрессию. Эпизодически я сталкивалась с тем, что рядом с уверенными, но подавляющими мужчинами я не просто терялась, а становилась внутренне парализованной.

– Олеся, тебе нужно остаться и доделать отчет. Семья никуда не денется, – начальник на работе мог легко убедить меня перерабатывать 2—5 часов в день.

– Олеся, тебе нужно доверять тому, что через меня говорят Высшие силы, – духовный лидер несколькими предложениями склонял согласиться с его точкой зрения.

– Дорогуша, а как вы хотели? Чтобы все, что вам вздумается, вам принесли на блюдечке с золотой каемочкой, да еще за такие деньги? – напористый продавец быстро доводил до слез и убеждал согласиться с его ценой.

Тень моей подавленной агрессии преследовала меня все годы. В книге «Сияние тени» я сравнила свою жизнь с искусственной цветочной поляной. Я каждый день рисовала виртуальными красками прекрасные цветы, небо, милых людей. И что самое важное – себя. В какой-то момент своей жизни я решила, что намного проще страшилки прошлого закопать в глубокие подземелья, а сверху насадить выдуманный цветущий благоухающий сад. Это была моя хоть и не настоящая, но идеальная жизнь. И только спустя время и после непростых событий я осознала, как много фальши и страха было в каждом моем дне. Первая половина моей жизни прошла под девизом «Я – самая большая дрянь». А во второй я транслировала в мир посыл «Я – самая святая святоша».

Я абсолютно искренне старалась быть милой барышней, которая любит весь мир и излучает благодатный свет. Все бы ничего, да только тень пыталась вылезти в самые непредсказуемые моменты в виде мгновенной вспышки ярости или бурлящего потока крови, который доходил до самых щек и запускал все адреналиновые механизмы. Но после этих секунд слабости я усмиряла гнев и усилием воли заставляла кровь течь по моим венам в обычном ритме. Я быстро просила прощения и… опять улыбалась. И искренне была уверена, что сама-то я далека от агрессии, и фу на все эти непонятные невоспитанные личности.

Когда в очередной раз я была готова преклонить голову перед самоуверенным и наглым лидером, стала очевидна серьезность происходящего. От него нужно было бежать сломя голову. Но место, где проходили встречи поклонников самоназванного гуру, для меня было словно намазано медом.

– Дураки! Идиоты! Бездари! – я молча выслушивала оскорбления и только украдкой смахивала слезы, чтобы никто не заметил и меня не выгнали.

Я придумала себе идею, что это похоже на шаолиньский монастырь, где воспитанников учат выдержке и тренируют их волю. То, что на этих встречах проходило обучение физическим практикам, укрепляло мои фантазии.

Обман быстро стал очевиден. То, из чего хотели сделать секту, развалилось, так и не начавшись. А я пошла за кулисы этой истории с желанием разобраться, как я могла быть так слепа физически, но еще больше – духовно. И именно за этим огромным фарсом я нашла ответы на вопросы, которые тянулись за мной шлейфом несколько десятилетий. Там я встретилась со своей тенью впервые по-настоящему.