Наталия Сорокопуд - Дневник беременной чайлдфри

Времени мне, как и прежде, ни на что не хватает. Очень хочется починить свет во дворе, покрасить дом, заменить прогнившую дверь в погреб, закончить, наконец, ремонт в коридоре. Все это хочется сделать, но браться за это не хочется. И как же здорово ездить отдыхать с палатками к речке или гулять по лесу с хмурым видом и с ножом, как заядлые грибники.

Несмотря на этот практически постоянный непрекращающийся праздник жизни я даже успеваю поддерживать свой негласный статус активного волонтера в нашей организации. Как обычно у меня полно идей, мало времени и сил. Но работа двигается. Медленно, тяжело, но на месте проекты не стоят, и это радует. Договора с ветеринарными клиниками, сбор пожертвований, лечение подобранных собак и кошек. Жизнь моя сильно изменилась, но базовые столпы остались непоколебимыми, что меня несказанно радует.

19.01.17

Вопрос о потомстве Артем больше не поднимал и я немного успокоилась. Да, это когда-нибудь произойдет, но не сейчас, поэтому можно немного расслабиться и насладиться свободной жизнью, которая пока у меня есть. У меня есть время на то, чтобы подготовиться к новой роли и морально и материально. Кстати о материальной составляющей. Попалась сегодня статья в новостях об очередной многодетной семейке, которая не имея ни образования, и профессии, и ни копейки за душой, умудрилась нарожать семерых детей, и теперь требует финансовой помощи у государства и у незнакомых людей. Когда я рассказывала об этом сотруднице Саше, я чуть не вскипела:

– Почему я добиваюсь всего своим трудом, работая практически без выходных, и при этом я должна своими налогами обеспечивать эту толпу, которая кроме детей ничего делать не умеет и не собирается? Вот о чем только думали эти родители? Как можно увеличивать количество голодных ртов в своей семье не имея возможности эти рты прокормить?

– Ну, – спокойно ответила она, заваривая себе кофе в кофейном автомате, – разные ситуации бывают. Все предугадать невозможно.

– Все – невозможно, но после второго или третьего ребенка можно было задуматься, что следующему будет нечего есть? Нет, мой ребенок ни в чем не будет нуждаться.

– Значит, будет балованный.

– Я не планирую его баловать, и понимаю, что миллионером я никогда не стану, и яхты дарить ребенку на дни рождения просто не смогу.

– но баловать все равно сможешь. Избалованные дети часто вырастают эгоистичными, не приспособленными к жизни, и из-за этого становятся несчастными.

– Такие крайности я тоже не рассматриваю, – улыбнулась я, – Главное, чего я вот вообще не хотела, это чтоб у моих детей были проблемы с ровесникам из-за затертой старой одежды или невозможности оплатить участие в школьном утреннике с угощениями. Наелась я этого в девяностые.

– Может, это и стало для тебя мотивацией к двадцати пяти годам сделать карьеру и накопить на собственный дом? – Саша чуть наклонила голову, будто смотрела не на меня, а на милую, но глупую зверушку.

– Может и так. Только где гарантии, что моих детей это тоже простимулирует развиваться, а не наоборот? – я яростно размешивала чай в чашке, забыв о том, что сахара там нет.

– Обычно так и происходит, – пожала плечами Саша.

– Посмотри на Артёма. Он вырос в те же девяностые, его семья точно так же перебивалась на копейки. Только у него получился обратный эффект: уверенность в том, что он никогда ничего не достигнет, и теперь он ни к чему не стремится и ничего не делает. Он, конечно, с готовностью всем рассказывает, как он научится программировать на JS и найдет хорошую работу. Но честно говоря, я эту песню слышу с первого дня нашего знакомства, а воз и ныне там. Говорит, что у него времени нет.

– А на тысячное прохождение «Героев» время каждый день находится, да? – Сашка откинулась на спинку стула и на ее лице появилась улыбка не то насмешливая, не то сочувствующая.

– Что-то вроде, – вздохнула я, – Но он ведь старается. Он очень устает на работе. Понимаешь, его взяли на одну должность, а приходится совмещать функции сисадмина, электрика, грузчика, наладчика, инженера-электронщика, технического писателя и декоратора. При этом ценят его там приблизительно на уровне таракана под ногам, а вот новые задачи подбрасывать не забывают.

Улыбка на лице Саши никуда не делась, только стала более выразительной в сторону сочувствия.

– Сдается мне, что ты подозреваешь, что даже если работа у твоего ненаглядного поменяется, на способе провождения свободного времени это никак не отразится.

– Да ну тебя, – отмахнулась я и пошла мыть чашку. Сашка направилась за мной.

– Помнишь Веронику? Она тоже все пыталась подстегивать своего мужа больше зарабатывать. Уговаривала, пилила его, плакала. Потом поняла, что добытчик из него так себе, и взяла на себя эту роль. А он дома с детьми сидит и по хозяйству все делает. Ничего страшного.

– Нет, Тёма у меня – молодец. Когда он чего-то хочет, он всегда добивается. У него действительно светлая голова и золотые руки. Он очень много для меня делает. Только не всегда у него есть время и силы.

Схватившись за чашку, как за спасательный круг я пошагала обратно в свой кабинет. Оглядываться не хотелось, я знала, какую улыбку я бы сейчас там увидела.

31.01.17

Еще один рабочий день. Все, как обычно: рутина и немного деградации. Я окинула взглядом комнату, и отметила про себя, что меняются только помещения. Уже больше десяти лет я работаю в этой компании на одной и той же должности. Работа непыльная, и приносит сравнительно неплохой доход. Благодаря своей зарплате мне удалось купить домик в пригороде Харькова. Небольшой домишко, но свой. Я сделала в нем хороший ремонт, купила хорошую бытовую технику. Эта зарплата позволяет мне содержать животных, и каждый месяц отдавать на благотворительность от двух до десяти тысяч гривен. При этом я не ограничиваю себя ни в еде ни в покупках. Грех жаловаться, как говорит вся моя семья. Я посмотрела на свою сумку из секонд-хенда и протертые туфли, и чуть поправила свою мысль. Кроме еды и коммунальных платежей я ни на что больше и не тратилась. Все мои развлечения были либо на благотворительных акциях, либо дома за вязанием, плетением или книгами. Дорогой одежды у меня никогда не водилось, шопинг – это скорее стресс, нежели удовольствие. Так что экономить на то, что мне действительно важно, оказалось не сложно.

С тяжким вздохом я закрыла окошко с форумом общества защиты животных, и открыла рабочую почту. В последние два года замечаю, что на работе больше вообще не развиваюсь, привычные задачи делаю автоматически, а на что-то новое нет никакого желания. Соответственно, никакого признания за мою работу не получаю. Уже и не помню, что было прежде – отсутствие признания или апатия к работе. Похоже, это уже не так и важно. Бросила взгляд на Серегу за соседним столом. На его мониторе – только строчки кода. Хоть бы раз Фейсбук открыл или книжку почитал на работе. Глаза забывают моргать, а уголки рта то приподнимаются, когда он сам кивает своим мыслям, то ползут вниз, создавая угрюмый узор вместе с морщинками на лбу. Немного завидую ему и таким, как он. Тем, кто горит своими проектами, постоянно внедряет что-то новое, показывает впечатляющие результаты. В моем случае ничего впечатляющего. Да уже и не хочется. Работа стала банальным добыванием денег, я теперь просто – офисный планктон. С одной стороны грех жаловаться, ведь зарабатываю раз в пять больше чем любой из моих соседей. Но это, похоже, мой максимум. Года три или четыре назад мне перестали поднимать зарплату. Вот и мой потолок, где больше некуда расти ни в плане заработка, ни в плане должности. Начальник отдела у нас – дядька хороший, подсиживать его я не собираюсь, а больше тут движения вверх для меня не наблюдается. Уйти в другую компанию? А что, хорошая идея. Гляну-ка, что у нас предлагают в других организациях. Можно начать с родной ИТ сферы. Так-с… Да ладно! Всего лишь? А тут? Нет, спасибо, я эту сумму еще лет пять назад переросла. А вот еще парочка вакансий… Нет, тут нужно пахать раза в четыре больше и быть семи пядей во лбу. Сколько же они предлагают? Вы серьезно? Если в ИТ так мало платят, что уж говорить об остальных сферах? Ради интереса загуглила. Ужас! За эти деньги вообще можно жить?