Полина Боттичелли - Художник должен быть счастливым

– Серьёзно?

– Да, понимаешь, плохо с деньгами сейчас.

– Хорошо.

Бато кладёт 10 евро на стол и раздевается до трусов. Он подтянутый крепыш, такой же, как мой первый муж. Спортсмен.

Делаю ему массаж от ног до шеи. На редкость здоровый мужик, позвоночник почти в порядке.

Он попросил получше размять четырёхглавую мышцу бедра, болит после дайвинга. Я усердно помяла его мускулистые ноги.

Когда я закончила массаж ног, спины, рук и шеи, Бато притянул меня к себе:

– Секс-бомба! Будь моей женой!

– Нет, спасибо. Я не хочу опять замуж. Это ограничивает свободу.

С трудом я разъясняю Бато, что нет – значит нет, вырываюсь из его объятий и возвращаюсь домой пешком.

Дома ребята угощают меня местной форелью с запечённой картошкой. Так приятно, что они теперь едят мои продукты тоже, а не только меня кормят. Мне очень с ними повезло.

Волк до сих пор не прочитал мои сообщения. Эх.

Какого беса я слушаю советы Сони? Она думает, что я пошла по рукам, потому что таким образом ищу себе мужа. И конечно же беспокоится за меня. Это прекрасно, это мило с её стороны. Но я, правда, не ищу мужа. Я ищу Лунную долину.

Надо бы написать Волку правду. Хватит говорить намёками.

Я написала Волку, что выбрала его, чтобы разделить с ним все богатства этого мира, но для этого он должен бросить работу и отправиться со мной. Он мягко отказался, сказал, что сейчас его всё устраивает.

Наверное хорошо, что я так быстро прояснила этот вопрос.

Сначала я даже ничего не почувствовала.

Потом постепенно настроение стало мрачнеть.

Этому способствовали злостные комментарии на фейсбуке к последней главе.

Чуткий Гоша заметил, что я погрустнела, и предложил мне выпить вина.

– Нет, спасибо, не хочется.

Подруга Женя поинтересовалась в сообщении, как у меня дела, и ответил ли Волк.

– С Волком нам не по пути, но ничего страшного. Моё сердце закалённое, как сталь! На нём уже столько шрамов, что от одного нового картина не особенно меняется. Переживу.

Я пошла гулять.

Изначально я собиралась пойти в йога-центр.

Иду по тёмной улице, погода пасмурная и холодная.

Но вот я вижу пышные деревья и вижу красивые оттенки зелени в лучах фонарей.

Разглядываю шишки на ветках.

– Очень скоро ты забудешь о нём. Хорошо, что вы виделись только один раз. Ты не успела прикипеть, – говорю я себе.

Вижу табачный магазин.

– У вас есть электронные сигареты?

– Нет.

– Не подскажите, где они продаются?

Женщина советует попробовать поискать в магазине в центре города.

Я иду в сторону моря.

На самом деле иду без цели. Курить, конечно, хочется, но на вайп придётся потратить почти все деньги, которые мне отправили читатели, а то может и не хватить.

Вдруг вижу что-то вроде вещевого рынка. В витрине шапки.

Захожу в прозрачный маленький павильончик.

– Ciao! – продавщица приветливо улыбается.

Павильон увешан и завален одеждой под завязку.

– Шопинг – средство от печали. Сегодня можно, тебе необходимо себя порадовать, – разрешает мне внутренний голос.

Я покупаю два дивных шарфика. Треугольной формы и с подвесочками в виде морских коньков, ракушек и жуков. Моя любимая природная тематика. Я беру два, потому что совершенно невозможно выбрать один из них.

Ещё я беру джемпер ярко-травяного цвета, красную шапку с помпоном и платье.

Мне пока не с чем носить это платье – нет подходящей обуви, нет колготок и пальто. Но не взять его я не могла.

Тёмно-зеленое, тонкий шерстяной трикотаж. Ретро-фасон с завышенной талией, высоким горлом и волнистыми манжетами.

Когда я надела его, я почувствовала себя Джейн Остин.

Вот, кстати, о Джейн Остин.

Я с огромным удовольствием читала «Гордость и предубеждение».

Потом, когда я была влюблена в мужчину, очень напоминающего Дарси, высокого, красивого, успешного и надменного, я думала, что возможна такая же развязка, как в романе.

А потом я посмотрела биографический фильм про Джейн.

В её жизни не было счастливого замужества.

У неё была любовь, взаимная, но обстоятельства и общество не позволили им пожениться.

Она так и не вышла замуж, и наверное, была очень одинока.

Зачем же она писала романы со счастливым концом? Может быть, она утешалась таким образом?

Тысячи её читательниц, быть может, верят в этот сюжет, в то, что в жизни это возможно. Что девушка из бедной семьи, да ещё и не первая красавица, может влюбить в себя красивого молодого богача с холодным сердцем, выйти за него замуж и жить в его замке. Наверное, в жизни всё возможно. И людям хочется надеяться.

Но глядя на биографии известных женщин творческих профессий я вижу, что все они были несчастны или одиноки.

Я больше интересовалась художницами.

Фрида Кало. Тут по картинам всё понятно. Травмы и муки, муки, муки.

Заха Хадид. Ни мужа, ни детей.

Но зато какие шедевры они оставили после себя!

А вот Туве Янссен после успеха Мумий-троллей поселилась на собственном острове. Правда, она была лесбиянкой. Но на собственном острове! Если бы меня на полном серьёзе спросили, готова ли я стать лесбиянкой ради собственного острова, я бы мычала какое-то время, а потом заплакала бы и убежала. Потому что мужчины и острова – две мои любимые вещи. Правда, мужчина – это не вещь. Вот остров – это вещь!

Если посмотреть на судьбы мужчин-художников и писателей, то тут всё не лучше. Самоубийства, дуэли, алкоголизм, наркомания и так далее.

И всё же были и исключения.

Тициан работал дворцовым художником и всю жизнь катался, как сыр в масле.

Анри Матисс, мой кумир, не прославился ни скандалами, ни несчастной судьбой. Жил с семьёй в собственном доме и творил до конца своих дней. И создал потрясающие вещи!

Наверное, мужчинам проще в этом смысле. Они легче обходятся без любви. И в них не заложено желание выносить ребёнка.

Хочу ли я иметь своего ребёнка?

Иногда кажется, что хочу.

Но только в том случае, если я встречу мужчину, с которым получится создать такую семью, которая не будет для меня рутиной.

Наверное, я не гожусь для размеренной жизни. Я пробовала много раз. Меня прорывает каждые 2—3 года. В этот раз прорвало как-то чересчур.

Моя мама не раз говорила мне:

– Иди устройся на работу. В школу или дизайнером.

Но я не могу так жить!

Из школы меня уволили, и это было облегчением.

Я работала дизайнером в офисе много раз. Первая моя работа длилась 11 месяцев. Это был мой максимум. Потом это были в основном короткие периоды офисной скуки по 3—4 месяца.

На последней своей такой должности у меня был неплохой оклад. Я выполняла всю работу очень быстро, и в оставшееся время рисовала.