Александр Куделин - Неуставняк-1

Невольно заметив это, я примерился – сержантик казался замухрышкой, и если б он попробовал со мной втянуться в суету [2] Втянуться в суету – незапланированная, навязанная кем-то тебе драка. Обычно в городах драки редко бывают спонтанными, как правило их объявляют, как дуэль, а вот нежданная и есть суета! , то однозначно получил бы пинок под зад.

Зато возле капитана солдатик стоял так, как уставший путник возле печки в зимнюю стужу, разве что не протягивал руки, чтоб их согреть.

Если других новобранцев сгонять в стада принялись по три пастуха, то к нам подошёл мной глубокоуважаемый Десантник в звании старшины:

– Так, слушаем меня внимательно, и если кто будет правильно и вовремя выполнять данные мной указания, то тому останется его цветущий вид и ровное, а главное, здоровое дыхание! – Старшина стоял прямо, руки его свободно свисали вдоль тела, сам он слегка покачивался на пяточках своих новеньких сапог. – Сначала мы сделаем следующее: каждый снимает свой бушлат и кладёт перед собой, под ноги; затем высыпает содержимое вещмешка и распределяет на две кучи – съестное и нет! Ясно?!

В ответ послышалось невнятное мычание, и только я ответил с задором: «Так точно!»

– Вот! Учитесь правильно отвечать! Любое Тело в армии имеет голос, а голосом надо уметь пользоваться. Вот как, например, у… – Он быстро подошёл ко мне и, поставив меня сбоку, приобнял и слегка прижал. – Как тебя?

– Гриша, – ответил я, чуть повысив голос.

– Телу не следует иметь имя, достаточно фамилии. Как тебя зовут!?

– Куделин.

– Вот уже почти правильно, но ваше тело имеет общее название. И это название – Призывник, ясно?!

– Так точно, Призывник Куделин, – я словно включился в игру и мне нравилось, что со мной играет такой остроумный и сильный противник, вернее не противник, а наставник, ну, в общем…

– Молодец, далеко пойдёшь, куда приписан? – он меня ещё раз приобнял и отпустил.

– В десант, – гордо сказал я.

– Приписан – не взят, будешь не дурак, станешь одним из нас. – Он отступил в сторону, крепко взял меня за предплечье и сильно сжал. Я почувствовал железную хватку бесстрашного воина. Через это сжатие часть силы перелилась ко мне и полностью меня ему подчинила.

– Так, Тела, почему не копошимся, чего ждём?! – Старшина вышел из нашей отары и резко повернулся к нам лицом.

Все замельтешили, выполняя первый в своей жизни приказ! Каждый старался сделать это как можно быстрее. Я выполнил задание первым, так как всё своё пропитание я метнул на стол без остатка и разделять вещи, развязывать пакетики и разворачивать газетки мне не пришлось. В моём рюкзаке разместились: пара носков, полотенце, бритвенный станок с пачкой лезвий, зубная щётка и паста, отдельно в пакете лежало десять пачек Ташкентской Примы. Я выпрямился и посмотрел на другие отары – казалось, что скорость их копошения зависела от цвета погон управляющих ими сержантов. И если в нашем стаде движения были почти что размеренны, то в стаде черных погон мельтешение было сродни панике.

– А ты, орган, чего землю сопливишь? – Это мой кумир обратил своё внимание на Третьего.

Тот уже не плакал, а только, как истукан, смотрел в одну точку. Старшина пробрался сквозь минные заграждения наших развалов и положил руку ему на плечо.

– Что загрустил, братишка?! – приободрил он. – По ходу дела ты потерял свой сидор?

– Нет. – Третий, всхлипнув, качнул головой в мою сторону, и вновь решился повторить подвиг Павлика Морозова. – Они отобрали!

Старшина сделал строгое лицо и, посмотрев на меня, спросил: «Он?!»

Третий кивнул, но так как старшина смотрел на меня, ему пришлось утвердительно что-то пробормотать.

– Хватит жевать сопли! Я тебя чётко спросил!!! Он?! – Старшина выпрямился по стойке смирно и даже телом чуть подался в сторону Третьего.

– Так точно! – У нашего юного ленинца появился голос, и он даже начал распрямляться, принимая несгибаемую позу Пионера Героя.

– Призывник Куделин, ко́ мне!

Я прошёл несколько шагов и встал перед ним.

– Объясни!

Я, не вдаваясь в подробности, пояснил, что почём, и замолчал. Многие разборки в моей дворовой жизни требовали краткости и конкретности – рассказ мой был прост и краток, как те понятия, по которым всё это и произошло.

– Так, тела, прошу внимания! Пока вы под крылом десантных войск, вы – одна семья! И пока мы все вместе – вместе с нами все наши радости, горе и трудности. Ясно?!

Каждый выразил своё согласие, но в нём единства не чувствовалось.

– Не понял?! Повторяю для особо тупых! Я́сно?! – Он повысил голос, и это подействовало устрашающе.

– Так точно! – в один голос проблеяло наше стадо.

Старшина поморщился, но продолжил: “А раз вы все это приняли на веру, то давайте поделимся с нашим товарищем”.

Он посмотрел на меня и ткнул указательным пальцем в грудь: “Отдашь свой сидор и полотенце, а остальные… – его голос напрягся, приняв силу полкового командира, – поделятся всем своим провиантом напополам!”

Душой я его решения не принял, но из чувства личной предосторожности не стал спорить и решил пока подчиниться, тем более очкарику уже никуда от меня не скрыться. Я двумя пальцами взял своё полотенце, на мизинец нанизал лямку рюкзака, потом принёс это к сияющему, как солнце, Третьему и с деланой сдержанностью положил всё перед ним. Когда я нёс уже не моё барахло, из полотенца выскользнуло ещё одно, поменьше, которое я на обратной дороге подобрал и вернул себе на телогрейку. К нашему Герою потянулась вереница данников – потоком их подношений управлял сам старшина. В конце концов, на бывшем моём рюкзаке образовалась внушительная горка съестных припасов, пара носков, зубная щётка, два тюбика зубной пасты и даже бритва.

– Ты, парнишка, не обижайся, в солдатском коллективе можно жить, если со всеми правильно дружить. А это тебе от меня, – и старшина достал маленький перочинный ножик с несколькими лезвиями, – пользуйся.

В это время к нашему стаду со стороны посёлка, воровато поглядывая на дежурного офицера, подошли ещё трое десантников: два сержанта и один ефрейтор. Сержанты, так же как и старшина, выглядели молодцевато, а вот ефрейтор явно до них не дотягивал. Вроде всё то же самое, но как-то слишком он был прост и зависим от своих младших командиров начальников. И форма на нём не совсем подогнана, и берет без уголка, без шика.

– Так, сейчас мы проведём маленькую тренировку, а затем у нас будет обед. Ясно?!

– Так точно! – Мы начали уже привыкать отвечать на вопросы.

Старшина повернулся к одному из сержантов и сказал:

– Сержант Трофимов (пауза), к первой строевой подготовке приступить!

Один из доблестных сержантов вышел перед нами по фронту и, подняв руку вбок на уровне плеча, скомандовал: