Владислав Прусенко - Эволюция вдвоем. Или любить нельзя помиловать

И наоборот, человек, привыкший сдерживать свои эмоции и отказывать себе в желаниях – неизбежно носит в себе много разных чувств. Именно потому, что не умеет проживать свои эмоции в полной мере в той ситуации, в которой они возникают, но как бы откладывает их на потом, как корова жвачку. Простите за грубое сравнение, ничего плохого про коров. Что постепенно трансформирует (а по сути – искажает) его восприятие, создает своего рода фон для всех последующих событий. Независимо от того, позитивный получился фон или негативный, это все равно искажение.

Сенсорика (сенситивность, телесность), в отличие от чувств и эмоций, имеет два легко различимых аспекта: это ощущение и движение . Мне кажется понятным даже без дополнительных разъяснений, что ощущения обеспечивают получение информации из внешней среды, а движение (действие) есть инструмент воздействия на внешнюю среду. Тем не менее, они являются аспектами целого и обрабатываются одной частью мозга.

Аналогично эмоциям, суждениярождаются как на основе ощущений – краткосрочного контакта с реальностью, так и на основе чувств – длительного контакта с реальностью. В первом случае это короткие быстрые однозначные умозаключения, предназначенные прежде всего для регуляции собственного поведения, например: «огонь обжигает». Во втором случае, суждения возникают в результате длительного наблюдения и обработки большого количества данных, предоставляемых чувствами (потому что ощущения скоротечны и быстро забываются). Этот тип суждений оперирует, скорее, вероятностями: «если сделать вот так, то результат будет вот таким, с вероятностью N%, с периодом полураспада M лет».

Аналитическая работа по пониманию реальности, вычленению причинно-следственных связей – это внутренний процесс. А суждения, возникающие в результате такой работы – это уже инструмент, с помощью которого можно влиять на других людей.

Таким образом, мы имеем четыре функциональных блока психики: чувства, эмоции, сенсорику и рассудок. Каждый из этих блоков имеет два аспекта, один из которых обеспечивает получение информации, а другой является инструментом воздействия:

– Для сенсорики (сенситивности, телесности) – это ощущение плюс движение. Здесь разница достаточно очевидна.

– Рассудок – это анализ плюс суждение. Здесь различие тоже легко заметно.

– Для эмоций разница тоньше, и не имеет хороших названий. Тем не менее, разница есть и она важна. Эта разница была описана выше.

– Для чувств разница еще тоньше, и тоже не имеет хороших названий. Она также была описана выше.

Для каждой конкретной личности, в каждом функциональном блоке обычно преобладает один из аспектов – восприятие либо влияние. Их взаимосвязь имеет строгие закономерности 5 5 См. например И. Калинаускас «Игры, в которые играет МЫ» . Мы еще вернемся к этому позже, в главе «Третье противоречие. Чувства и поступки».

Прежде всего, нужно определить понятия. Что такое страх? Страх бывает разный.

Сразу оговорюсь, в этой книге я не рассматриваю посттравматический синдром (ПТС). Он, безусловно, сильно влияет на жизнь и принятие решений, но в данном случае речь пойдет об условно здоровых людях, без острого травматического опыта. Итак.

Быстротечный страх, или испуг, возникает как естественная реакция на потенциально опасную, т.е. непонятную, ситуацию. (Здесь зафиксируем промежуточную точку отсчета – неопределенностьи сопутствующий страх неизвестного.) При этом наряду с испугом, также возникает любопытство и интерес. Иными словами, на непонятную ситуацию наше сознание реагирует парой противоположных откликов: испуг и любопытство.

Обе эти реакции естественны, бороться с ними невозможно и не нужно. Краткосрочный испуг, изначально, не является проблемой.

Какое-то время эти реакции борются внутри нас, и в конечном итоге одна из них побеждает. Если страх побеждает чаще, формируется привычка бояться. Если чаще побеждает любопытство, возникает привычка исследовать .

В качестве синонима к слову «любопытство» можно использовать также «интерес», «исследование», «влечение». Влечение в широком смысле, как установка на сближение . Без сексуальных коннотаций. (Сексуальное влечение является важным, но частным случаем влечения общего). В отличие от страха как установки на избегание. В дальнейшем в этой книге я буду часто использовать термин «влечение» именно в этом, широком, смысле, наряду с термином «любопытство».

Сознание ребенка, обладая изначально высокой адаптивной способностью, склонно выбирать любопытство. Любопытство предполагает дальнейшее взаимодействие с объектом, которое действительно может быть опасным, а может быть и приятным в зависимости от навыка ребенка.

Если взрослый поддержит детское любопытство и поможет ребенку научиться взаимодействовать, это закрепит паттерн любопытства. Если же взрослому «некогда» и «не до того», он попытается остановить потенциально опасное взаимодействие, вербально или невербально. Т.е. подменив объективно наступающие последствия собственным психическим или физическим насилием. (Зафиксируем две промежуточные точки – страх психического или физического насилия.) Т.е., запугав или наказав ребенка. Зачастую – превентивно, еще до фактического взаимодействия, до возникновения опасности. При этом, фигура матери чаще прибегает к вербальному психическому насилию, а фигура отца – к невербальному физическому.

Постепенно у ребенка формируется привычка бояться – но не реальной опасности, а фигуры родителя, которая стоит между ним и реальным миром. Эта привычка бояться образует фоновый процесс, когда ум, прежде чем оценить реальную ситуацию, сперва оценивает родительскую реакцию на эту ситуацию. Формируется перманентный фонсознания, вечно бдящий внутренний цензор, основная функция которого – поддерживать нужный уровень внутренней тревожности и страха.

Поскольку нервная система может эффективно развиваться только в состоянии покоя (хотя направление развития задается стрессом), постоянный фон тревожности тормозит развития сознания, делая его, в конечном итоге, неполноценным. Зафиксируем этот момент, тоже.

Таким образом, именно поведение родителя определяет, куда качнется маятник, и станет ли быстротечный испуг в сочетании с любопытством хронической тревожностью, или любознательностью и смелостью.

Именно скопированный с родителей внутренний цензор оценивает потенциальную опасность ситуации прежде реального опыта взаимодействия, и оценивает достаточно произвольно. Общение ребенка с миром происходит, в большинстве случаев, через призму родителей. Превращение краткосрочного испуга в хроническую тревожность – это вклад родителей. Внезапно оказывается, что страх как фоновый процесс сознания, или хроническая тревожность, существует тольков области человеческих коммуникаций , если точнее – в области коммуникаций родитель-ребенок. Тревожность лежит в основе отношений родитель-ребенок; нигде за пределами этих отношений ее не существует. Фактически, хронический страх и тревожность – это отражение страха перед фигурами матери и отца.