Виктор Кротов - Призвание: путеводная загадка. Разгадывать и осуществляться

Встречая в газетах имена своих однокурсниках, ставших известными поэтами, драматургами, критиками, она порою вздыхала о своей «несостоявшейся творческой судьбе». Сильнее всего у неё было чувство долга, побуждавшего её делать как можно лучше то, к чему её приставила судьба. Профессиональный учительский долг, благодаря которому она была педагогом, запоминавшимся ученикам на всю жизнь. Супружеский долг: семнадцать с лишним лет она ждала мужа, попавшего в лагеря из-за соперничества политиков. Ездила на свидания, собирала посылки, воспитывала троих детей, Материнский долг, дочерний долг…

И вместе с тем правильнее назвать всё это педагогическим призванием, супружеским, материнским, дочерним – каждое из которых было осуществлено на выкладку. В этом можно убедиться, прочитав её дневниково-мемуарную книгу (Мария Кротова «Бавыкинский дневник»; см. ссылку в Приложении), оставленную нам в виде стопки школьных тетрадок с записями последних лет жизни.

Чувство призвания может вырасти из социального чувства, если ради него человек готов пойти на баррикады. Из чувства прекрасного, которое раскрывает человека в том или ином виде искусства. Из чувства веры, которое может побуждать к проповеди или к служению обездоленным.

Так что не в названиях дело, а в том, что становится движущей силой, определяющей твою судьбу.

Озираясь во внутреннем мире, чувству призвания надо понять, какие из твоих существующих чувств могут принести ему первые догадки о том, к чему стремиться. Но, кроме этого, важны и сами взаимоотношения с другими жителями души.

Не уходя в многообразные подробности этих взаимоотношений между чувствами, посмотрим на то, какой помощи для осознания своего призвания можно ожидать с их стороны. И наоборот – на то, какие затруднения могут причинять некоторые из них.

Помогают чувства-подсказчики, свидетельствующие о том, что тебе по душе, а значит на это надо обратить особое внимание. Если, например, чувство прекрасного побуждает тебя рисовать или петь. Некоторые из подсказчиков могут оказаться даже союзниками, заинтересованными в общем направлении развития. Скажем, активное чувство логики будет радо и увлечению шахматами, и занятиям математикой, и другим делам, подразумевающим сосредоточенные размышления.

Однако встречаются среди чувств и конкуренты, старающиеся переключать твоё внимание с поиска призвания на решение других проблем. Таким конкурентом может оказаться чувство родства или чувство дружбы, порою побуждающее тебя руководствоваться предпочтениями другого вместо определения собственного пути.

Могут встретиться даже откровенные противники – например, чувство долга, внушённое тебе извне и противодействующее всякому твоему самовыражению.

Не так-то просто решать конфликты между своими чувствами. А впереди ещё много возможных внешних препятствий, которые могут показаться неодолимыми. Но со всеми ними хватит сил управиться, если не будет внутреннего разлада. Вот почему стоит начинать свои поиски призвания с решения внутренних трений. Пусть не всех (это редко у кого получается), но хотя бы наиболее серьёзных.

Человек, сумевший минимизировать трения между своими чувствами, сможет направить все силы на поиски и осуществление того главного, что может делать в жизни. Такой человек призвания – виден издали. Каждый из нас, наверное, встречал людей, из которых как бы лучится внутреннее самоощущение.

Обратимся теперь ещё к одному явлению нашего внутреннего мира, которое часто противопоставляют чувствам. Речь о разуме. Что же это такое?

Это воплощение коренного свойства мира и жизни – их наполненности смыслом. А также нашей способности воспринимать те или иные частицы этого смысла (из их неисчислимого множества).

Нередко встречаются попытки уличить жизнь и само мироздание в отсутствии или нехватке смысла. Это забавный подход. Ведь судить об осмысленности или об отсутствии смысла человек может только с помощью разума. Но если смысла не существует, то и сам разум с его суждениями тоже лишён смысла. Тогда, значит, и рассуждать незачем. Довольно странно отрицать осмысленность мира, незаметно опираясь на тот же разум.

О разуме мы сейчас ещё поговорим. А пока скажу немного об известном подходе – когда его противопоставляют чувствам: якобы он борется с ними.

У каждого чувства есть свои предпочтения. И дело разума увязывать предпочтения разных чувств, чтобы человеку ориентироваться в целом, руководствуясь не одним, а всеми главными своими чувствами.

В чём-то приходится находить компромиссы. Где-то построить ступеньки приоритетов. Иногда обозначить ошибочность курса, выбранного одним из чувств…

Поверяя ориентиры каждого чувства верхними из доступных нам уровней смысла, разум помогает чувству развиваться не стихийно, а с учётом смысловых линий жизни. И вместе с тем заботится о соединении всех разнообразных и даже противоречивых устремлений в нечто единое.

Так что «борьба разума с чувствами» – это, в общем-то, мифология. Он на их стороне.

Чем важнее для человека какое-то чувство, тем больше старается разум поддерживать его, а чувство призвания – одно из главных. Нередко эта помощь начинается с самого формирования этого чувства. Ведь до какого-то возраста я могу просто не задумываться о поисках призвания, и порою этот период незадумчивости может затянуться.

Когда же чувство призвания возникает очень рано, разум помогает ему не принимать слишком поспешных решений, чтобы присмотреться к своим намерениям, распробовать их на вкус и примериться практически.

Я считаю себя человеком довольно замедленного становления, и стал задумываться о том, чем заниматься в жизни, только лет в пятнадцать. Да и то не о призвании (это слово оставалось для меня абстрактным), а о том, куда идти учиться после школы. Разум помогал мне, подталкивая обсуждать это с разными людьми, но чувство призвания ещё было в зародыше, так что всё сводилось к выбору института.

В результате я выбрал математическое образование, как позже оказалось, само по себе никак не связанное с чувством призвания. Так что в середине учёбы, когда это чувство уже постепенно осознавало себя, меня чуть не отчислили с мехмата. Но разум убедил меня преодолеть конфликтную ситуацию и закончить учёбу.

Оказалось, что эти усилия дали неожиданно полезный результат. Во-первых, математика хорошо повлияла на цепкость мышления, необходимую много для чего, а главное – для того интереса к философии, который постепенно и превратился, совместно с интересом к письменной речи, в моё писательско-размышленческое призвание. Во-вторых, математическое образование позволило мне зарабатывать на жизнь, сохраняя независимость призвания от этого процесса.