Александр Заиконников - История Запада. Колониальная эра. Том I

Второй брак Генриха VIII, как и первый, был объявлен незаконным, а принцесса Елизавета, «дитя любви», соответственно, была объявлена незаконнорожденной. Надежды короля на продолжение рода должна была оправдывать теперь Джейн Сеймур. Третья супруга Генриха была тиха как овечка, и в отличие от своих предшественниц, действительно произвела на свет наследника мужского пола. Мальчика назвали Эдуардом. Однако сама Джейн плохо перенесла роды, и чуть более чем через неделю, скончалась. Генрих, по-видимому, уже не имел фавориток, которых бы он захотел сделать женой, и следующий его брак носил все черты политического союза.

Четвертой женой Генриха VIII стала Анна Клевская, дочь герцога Клевского, правителя небольшого немецкого княжества. По правде говоря, для английского короля это был такой же мезальянс, как и два предыдущих брака. Возможно по совету первого министра, Томаса Кромвеля, Генрих попытался создать своего рода протестантский противовес враждебным Англии католическим державам, Испании и Франции. Однако, герцоги Клевские были очень незначительными монархами и кроме того они не был в подлинном смысле слова протестантами, придерживаясь скорее, реформаторского направления в католичестве. Генриху VIII был показан красиво выполненный портрет Анны Клевской, кисти Ганса Гольбейна Младшего. Художественный образ девушки королю очень понравился. Договор о брачном союзе был вскоре подписан, но, когда невеста прибыла в Англию и у жениха появилась возможность сравнить портрет с оригиналом, наступило горькое разочарование. Английский король привык руководствоваться при выборе жен личным вкусом, а не политическими интересами и соображениями морали. Анна Клевская ему не понравилась. Говорят, своему ближайшему окружению король объявил, что от немецкой принцессы «исходит вонь, словно от лошади, и что никакая сила не заставит его разделить с ней ложе». Многое свидетельствует о том, что близости между Генрихом и Анной Клевской действительно не было. Чтобы поправить ситуацию и сгладить обиду, Анне было даровано почетное звание «сестры короля» (1540), и назначено государственное содержание ее небольшого двора.

Пятой супругой Генриха VIII стала вновь его подданная – Екатерина Говард. Через два года молодой женщине отрубили голову по обвинению в государственной измене. В отличие от Анны Болейн, Екатерина, по всей видимости, действительно изменила уже стареющему королю, вступив в интимную связь с другим мужчиной. Шестой и последней супругой Генриха была Екатерина Парр, женщина, которая прежде чем выйти замуж за английского монарха, уже схоронила двух мужей. Эта сильная дама похоронила и третьего. Сильно располневший, неспособный к самостоятельному передвижению, и по некоторым источникам, покрытый зловонными опухолями, 28 января 1547 года, в возрасте 55 лет, Генрих VIII скончался в Уайтхолле.

Предсмертными словами короля как свидетельствуют очевидцы, были слова: «Монахи, монахи, монахи…». Всматриваясь в изображение Генриха VIII Тюдора, кисти неподражаемого Ганса Гольбейна Младшего мы видим на полотне восхитительную, подлинно царственную фигуру. Перед нами предстает богато одетый, здоровый, широкоплечий мужчина, средних лет, с серьезным, и как кажется слегка недовольным выражением прямоугольного лица. Маленькие глазки короля не излучают ничего: в них не заметно ни чувства, ни проницательности, ни какого-то особенно большого ума, но нет и той ограниченности, которую мы видим на портретах монарших особ у Франсиско Гойи. Генрих VIII выглядит на полотне Гольбейна так, как выглядел бы средний человек, не гений и не дурак, но при этом его осанка и мясистое, очерченное аккуратной бородкой лицо, несомненно, исполнены властности и внутренней силы. Человек инфантильный, то есть оставшийся в душе избалованным ребенком, но при этом имеющий взрослый ум и практически неограниченную власть – таков был Генрих VIII.

К неограниченной власти второй по счету Тюдор пришел не без помощи его ближайших сподручных. Сын мясника Томас Уолси был ненавидим народом и знатью, но этот слуга короля, в том случае, если он не мог противодействовать опасным прихотям его величества, хотя бы не выходил за рамки очерченные законом. Томас Уолси настаивал на участие папы в бракоразводном процессе и пытался, как мог, испросить у Парламента согласие на повышение налогов. Уолси плохо относился к Парламенту, но стремился соблюсти все традиционные процедуры, полагая себя помимо воли короля связанным еще и духом английских законов. Приемником Уолси стал Томас Кромвель: с 1532 года канцлер казначейства, с 1533 года – государственный секретарь, с 1536 года – лорд хранитель Малой Печати. Томас Кромвель взобрался на самый верх благодаря бракоразводному процессу Генриха и Екатерины Арагонской. Взяв в свои руки юридическую сторону вопроса, и осуществив незаконный развод, Кромвель, таким образом, дал Генриху VIII то, чего не смог дать Уолси.

О том кем был этот человек, ведутся споры. В окружении короля Томас Кромвель появился уже в зрелые годы. Человек этот не был знатен, это известно абсолютно точно, поскольку знатность позволила бы отследить его родословную. Скорее всего, он происходил из семьи кузнеца из Путни-Хилл, одного из самых криминальных пригородов Лондона. Интересно, что сам Томас Кромвель, достигнув высот и ощущая себя, по-видимому, неподвластным закону, рассказывал многим из своего окружения, что в юности был головорезом и разбойником. Известно, что он оставлял Англию, и принимал участие в итальянских войнах как наемник. Из Италии Кромвель вернулся пропитанный всеми миазмами итальянской политической культуры: скрытный, двуличный, жестокой. Привезя с собой в Англию «Государя» Макиавелли, он, как говорят, сделал эту книгу настольной.

Так чем же отличался Томас Кромвель от Томаса Уолси? – Тем, что он не только не препятствовал проявлениям деспотических черт Генриха VIII, но напротив, всеми силами им потворствовал. Хладнокровный и расчетливый от природы, этот новый канцлер стремился всегда к результату, средства его не интересовали. Эффективность решения стоявших перед правительством задач, зависела от возможностей короля. Возможности короля ограничивались его прерогативами. Чтобы власть была по-настоящему эффективной, по мнению Кромвеля, следовало добиться диктатуры, то есть такого состояния, при котором Генрих VIII не был бы связан ни законом, ни волей Парламента. Слабости, капризы, сердечные склонности монарха, были использованы Кромвелем для выстраивания правительственной диктатуры, то есть в интересах самого Кромвеля. Средства достижения абсолютной власти были в духе Макиавелли: обман и тонкое манипулирование людьми, перемежавшееся с насилием.