Александр Заиконников - История Запада. Колониальная эра. Том I

Англия, несмотря на некоторое развитие промышленности в XVI веке, продолжала оставаться сельскохозяйственной страной, крестьяне составляли большинство ее населения. После того как крепостничество изжило себя, английское крестьянство оказалось разделено на фригольдеров и копигольдеров. Фригольдерами назывались крестьяне, владевшие собственной землей, копигольдерами – те, кто арендовал землю у дворян, либо иных землевладельцев. Большинство английских крестьян не имели своей земли, то есть относились к числу копигольдеров. Обогащение через огораживания крупных землевладельцев – новой и старой аристократии, а также «рыцарей пера», как называли скупавших свободные участки предпринимателей и представителей нарождающегося промышленного класса, сопровождалось массовым обнищанием копигольдеров. В некоторых случаях копигольдеры насильственно сгонялись с земли, но в большинстве случаев они уходили сами, будучи не в состоянии уплатить хозяину постоянно растущую земельную ренту.

Канула в Лету благословленная для сельских тружеников эпоха позднего Средневековья. После того как пандемии чумы (XIV в.) сократили население Англии, рабочих рук в стране остро недоставало. Крестьянский труд ценился дорого, земельная рента, напротив, стоила очень дешево. Быстрый рост численности населения в Тюдоровскую эпоху, ухудшение качества монеты, подстегивавшее и без того высокую инфляцию и массовые огораживания, привели к тому, что значительная часть крестьянства, распродав свои пожитки и домашнюю утварь, с маленькими детьми на руках снималась с насиженных мест и уходила на поиски лучшей жизни. На самом деле они уходили скитаться по английским дорогам. При большой доле везения эти бездомные, обессилевшие от постоянного голода, кутавшиеся промозглыми ночами в свои лохмотья, перебивались случайными заработками. В большинстве случаев они нищенствовали, а когда лишались последней надежды выжить, перед лицом голодной смерти, принимались воровать. К последнему занятию, а также к разбоям и грабежам были особенно склонны невостребованные и пополнившие ряды бродяг солдаты, а также члены распущенных аристократами за ненадобностью военных свит. Ужасное питание подрывало физические силы людей, ослабляло их сопротивляемость болезням. Случаи голодной смерти, особенно детской, среди английских нищих были весьма многочисленны.

Но была и другая сторона медали – те самые «новые люди», новая знать и представители промышленного класса сколачивали в новых экономических условиях огромные состояния. Они не стеснялись выставлять на всеобщее обозрение свое богатство: дворцы и роскошные особняки в тюдоровском стиле, разбитые при них регулярные сады, красивых лошадей, экипажи, дорогие одежды и великолепное питание. Ни королю, ни правительству, ни знати, ни нарождавшейся буржуазии не было дела до причин появления на английских дорогах армии бездомных. Вместо причин они начали бороться со следствиями. Первый тюдоровский акт против бродяг был издан еще при Генрихе VII в 1495 году. При Генрихе VIII было принято два таких акта в 1531 и 1536 годах. Старшие Тюдоры предпочитали бороться с проблемой нищих ужесточением наказаний и умножением числа публичных казней. Бродяг, пойманных даже на самых мелких хищениях, без разбора пола и возраста вешали. Просто пойманных за бродяжничество при Генрихе VIII заковывали в колодки и били розгами. Если ловили повторно – калечили, выжигая на лице бездомного клеймо и отрезая ему уши. Бродяг-рецидивистов, попавшихся в третий раз, отправляли на виселицу. Справедливости ради стоит признать, что эти строгие меры применялись к трудоспособным нищим, инвалидов не трогали.

Точные цифры казненных за бродяжничество при Тюдорах подсчитать не сможет никто. Для первой половины XVI века иногда называют цифру в 70000 человек, для второй половины – то есть, для благословенного Богом времени Елизаветы I – 80000. Лишь во второй половине правления «королевы-девственницы» (в 1572 и 1598 годах) Парламентом были приняты акты, устанавливающие обязательный налог в пользу бедных и предписывавшие создавать дома презрения. Но эти меры не были действенными, так как не устраняли непосредственных причин проблемы. Овцы, как и раньше, продолжали «есть людей». На улучшение социальной ситуации в XVII веке некоторым образом повлияло развитие мануфактурного производства, а также начало колонизации Нового Света. Переселение части «лишних» людей в Америку, где сгоняемых с английской земли потенциальных бродяг ожидали десятки, а то и сотни акров нераспаханной земли, вне всяких сомнений, поспособствовало снижению в Англии уровня социального напряжения.

Другим, особенным видом «лишних людей», кто отправился за океан в поисках лучшей жизни стали протестанты. Точнее та, наиболее беспокойная и радикальная их часть, которая даже в Англии XVII века, в этой стране победившего протестантизма, не смогла найти себе места. Уходя от непонимания соотечественников или, в иных случаях даже спасаясь от религиозных гонений со стороны правительства, в поисках абсолютной духовной свободы, эти радикальные протестантские общины, воспринимавшиеся окружающимися как секты, переселялись в Новый Свет.

Протестантизм проник в Англию еще до конфликта Генриха VIII с Римом. Движение лоллардов в некотором роде английских аналогов гуситов, стало движущей силой антицерковных настроений в Англии XIV – XV столетий. К началу эпохи Тюдоров, движение лоллардов стихло, но среди интеллектуальной общественности, в Оксфорде и в Кембридже, продолжали тлеть антиклерикальные настроения. В среде школяров они подпитывались чтением трудов Джона Уиклифа и других богословов имевших свой собственный, отличный от официального Рима, взгляд на вещи. Движение гуманизма, получившее развитие в университетской среде с началом Тюдоровской эпохи, переплелось и смешалось с антиклерикальными (точнее антикатолическими) настроениями.

Чтобы из тлеющих углей разгорелось пламя, достаточно было легкого дуновения ветра. Английский ученый-гуманист Уильям Тиндейл из Оксфорда переехал в Кембридж, а затем, когда до Англии дошли слухи о протесте Лютера в Виттенберге, отправился на континент, вначале в Гамбург, а затем в Виттенберг. Студенты со всех концов Европы съезжались тогда в этот «Новый Иерусалим» немецкой Реформации желая найти очищенную от грязи христианскую истину. У Тиндейла, как он сам не раз говорил, была мечта: сделать так, чтобы английский крестьянин, идущий за плугом, знал Священное Писание не хуже чем любой каноник. Все, что нужно было для этого сделать – это перевести Вульгату, латинскую Библию на английский язык.

К 1525 году тиндейлов перевод Нового Завета был закончен. За несколько лет, до падения правительства Уолси в Англию было переправлено около 6000 экземпляров английского Евангелия. Большая их часть была предана огню. Для католической Англии это был не просто перевод Священного Писания на народный язык, это была, бацилла протестантизма. Католический клир был настроен воинственно, но правительство в отличие от каноников не спешило закручивать гайки. Уолси, несмотря, на его кардинальский сан больше интересовался политикой, чем вопросами теологии. Немногочисленных протестантов появившихся в ту пору в английских городах (чаще всего их можно было найти в Оксфорде и Кембридже) обвиняли в ереси и сажали в тюрьмы, но не сжигали.