Александр Заиконников - История Запада. Колониальная эра. Том I

Но не все протестанты обнаруживали мужество Латимера и Тэйлора. Томас Кранмер, архиепископ Кентерберийский, любострастно угождавший когда-то прихотям Генриха VIII, не нашел в себе достаточных сил, чтобы в период испытаний, остаться на избранном им пути. Для того чтобы спасти жизнь и избежать страданий на огне, он подписал отречение от учения, которому служил. Мария, тем не менее, имела с Кранмером личные счеты. Ведь это именно он председательствовал на бракоразводном процессе Генриха и Екатерины Арагонской, ведь именно его решением брак ее матери и отца был признан незаконным, а сама Мария Тюдор незаконнорожденной и не имеющей прав на престол. Кранмер, несмотря на его отречение от протестантских догматов все равно был казнен.

Вообще, цифра в 280—300 умерших мучительной смертью за несколько лет правления Марии Кровавой в Англии не выглядит совершенно уж непомерной. В Германии, во Франции, в Испании (включая Нидерланды), и даже в небольшой Швейцарии, людей в описываемое нами время, сжигали ничуть не реже, чем в самой Англии. Сжигали по обвинениям в ереси и колдовстве. В первой половине XVII века своего апогея достигла охота на ведьм в Германии. Как женщин, так и мужчин, подозреваемых в связях с дьяволом, и в городах, и в сельских общинах сжигали десятками за раз. И многое свидетельствует о том, что протестантские «епископы» в этой охоте на ведьм усердствовали не меньше католической инквизиции.

Пока контрреформация правила балом в Англии в швейцарской Женеве французский последователь Мартина Лютера Жан Кальвин, построил свою собственную, совершенную модель протестантизма. Кальвинизм стал причудливым сочетанием рационализма с религиозным фанатизмом, находившим практическое выражение в самых строгих формах церковной деспотии. По знаменитому выражению Вольтера, Кальвин отворил двери монастырей не для того, чтобы выпустить из них монахов, а для того, чтобы загнать туда весь мир. В 1533 году в находившейся под властью Кальвина Женеве на медленном огне был сожжен знаменитый на всю Европу врач Мигель Сервет. В Женеве каждый год выносилось по религиозным основаниям по несколько десятков смертных приговоров. Количество декретов об изгнании инакомыслящих исчислялось сотнями. Сравним эти цифры с 280—300 протестантами, сожженными по религиозным мотивам Марией Стюарт на территории всей Англии с 1554 по 1558 год. И учтем при этом, что только в одном Лондоне и его окрестностях при Эдуарде VI проживало до 10000 протестантов. 19 19 Блэк, Дж. Указ. раб. – С. 173.

На прижизненных портретах Мария Кровавая, а это прозвище королева получила значительно позже, в протестантской Англии, изображена почти всегда в строгом черном бархате. Стройная женщина средних лет, с изможденным лицом, с уставшими, но умными глазами. Фигура скорее трагическая, чем роковая, мученица ничуть не в меньшей степени, чем деспот. Мария I Тюдор ушла из жизни осенью 1558 года, по-видимому, от водянки, которая была ошибочно принята за беременность. Перед смертью в завещании королева-католичка подтвердила отсутствие прав на английский престол у ее супруга, и указала в качестве наследницы свою младшую сестру. Последняя, под именем Елизаветы I стала новой королевой Англии.

Елизавета – дочь Генриха VIII и Анны Болейн в отличие от своей единокровной сестры была протестанткой. В одно время, а именно после подавления восстания Томаса Уайэта, когда начались казни всех причастных к мятежу, в связях с заговорщиками была заподозрена также Елизавета. Девушку заключили в Тауэр, но угрюмое недовольство Парламента и королевского совета, вынудили Марию отпустить сестру. Давление Парламента и советников королевы, вне всяких сомнений, сыграло роль и при выборе Марией Тюдор Елизаветы в качестве наследницы. Будь королева целиком предоставлена своей воле, она, скорее всего, завещала бы английский престол Филиппу II.

Мария Тюдор не смогла преодолеть сопротивление английской знати и в вопросе монастырской собственности. Земли монастырям были возвращены лишь частично и исключительно за счет средств королевской казны. «Новыми людьми» смерть королевы, не только по религиозным и политическим мотивам, но также по причинам исключительно меркантильного характера, была воспринята с облегчением. Мученичество протестантов, и кажущееся засилье Испании обратили общественность против католицизма. Англия из любовных заигрываний с империей Габсбургов вышла страной более националистической, чем была раньше. Вступление на престол Елизаветы обещало серьезные перемены. Воцарение протестантки было принято народом с восторгом и сопровождалось празднествами и увеселениями по всей стране.

Но поводов для веселья было немного. Елизавете досталось плохое наследство. Пострадал международный авторитет Англии, так как последние пять лет ее внешняя политика не была самостоятельной. На международной арене Англия пережила унижение, потеряв Кале. Из государственной казны Марией выделялись огромные средства не только на войну, но и на возмещение монастырям отнятой у них Генрихом VIII, собственности. Казна по этой причине была совершенно пуста. В стране была сложная социальная обстановка из-за массового обнищания сельского населения. Общество было расколото не только по материальному, но и по конфессиональному признаку. Костры контрреформации ожесточили протестантов. Те из них, которые сбежали на континент, и нашли приют в Женеве, возвращались назад с мыслями о коренном религиозном переустройстве Англии. Власти не на кого было опереться, под рукой не было ни армии, ни более или менее сильного морского флота.

Двадцатичетырехлетняя королева, как говорят, была хороша собой. Скрывалась ли за этой оценкой лесть придворных, или констатация факта, сказать сложно. Во всяком случае, многие сходились во мнении, что Елизавета унаследовала от матери, Анны Болейн, хорошую фигуру, выразительные глаза, индивидуальность и способность совершенно непринужденно чувствовать себя в мужском обществе. Елизавета получила хорошее гуманистическое образование. Способная от природы, она каждое утро начинала со чтения греческого Евангелия, увлекалась Софоклом и Демосфеном и могла посоревноваться в учености, споря по-гречески с вице-канцлером. Французским и итальянским королева владела так же свободно, как и родным английским. При всей своей начитанности, она совершенно не была педантом, разъезжала верхом, грациозно и увлеченно танцевала, отлично играла. Из недостатков, несколько подмывавших впечатление о ней как о женщине, современники отмечали низкий, почти мужской голос. Чувственность и самоуслаждение сохранились у Елизаветы до конца жизни. Потеряв остатки девичьей красоты, и лишившись из-за любви к сладкому почти всех зубов, она не утратила честолюбия юной кокетки. Постаревшая королева рядилась в роскошные платья и явно злоупотребляла макияжем. Даже пошлые комплименты, и бессовестная лесть по части ее внешности, служили гарантией королевского расположения. Елизавета и сама была не равнодушна к мужской красоте. В присутствии двора она гладила шеи красивым дворянам, когда те, склоняли перед ней свои головы. Чувственный темперамент, безбрачие и открытый фаворитизм давали повод внутренним и внешним врагам говорить о Елизавете как о распутнице. «Королеве-девственнице» приписывали многочисленные внебрачные связи и, разумеется, несколько внебрачных детей.