Дмитрий Леонтьев - Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности

Важным этапом в исследовании смысловой регуляции деятельности на материале восприятия явились эксперименты Ш.Н.Чхартишвили, в которых в качестве зависимой переменной выступал способ восприятия двузначных изображений, а полученные эффекты были обусловлены искусственно актуализированным мотивом, побуждавшим ту деятельность, в которую были включены исследуемые перцептивные процессы (Чхартишвили, 1971 б). Ш.Н.Чхартишвили использовал в своих опытах известные двузначные картинки «заяц/утка» и «девушка/старуха». Экспериментальная ситуация представляла собой «лотерею»: испытуемые (школьники 8—10 классов), вытащившие из пачки карточку с изображениями зайца или старухи (заранее сообщалось, что таких карточек в пачке половина), получали бесплатный билет на футбольный матч, в котором они были очень заинтересованы. В результате участники «лотереи» значительно чаще по сравнению с испытуемыми контрольной группы «видели» на вытащенных ими карточках зайцев и старух (при этом они «знали» о том, что на других карточках изображены утка и девушка).

В экспериментах Ш.Н.Чхартишвили формировалась ПБ (в широком смысле) по отношению к определенному стимулу, самому по себе нейтральному. Феномен ПБ был получен и рассмотрен в статике. Наша задача состоит в раскрытии динамики перцептивного реагирования на один и тот же стимул в зависимости от изменения его личностного смысла, обусловленного динамикой деятельности, в которую включены эти перцептивные процессы. Еще в 1950-е годы автор одной из бихевиористских интерпретаций феноменов ПЗ и ПБ Д.Спенс предположил, что оба эти внешне противоположные эффекта являются проявлением одной и той же базовой переменной, а именно: изменяющегося места реакции правильной идентификации стимула в общем иерархическом наборе реакций субъекта ( Spence , 1957). Можно сказать, что речь идет о различиях личностного смысла правильной идентификации однозначного (или опознания одного из вариантов двузначного) стимула.

Отталкиваясь от экспериментов Ш.Н.Чхартишвили, мы задумали видоизменить их для того, чтобы получить возможность продемонстрировать одновременно эффекты ПЗ и ПБ по отношению к одним и тем же стимулам. Описываемое ниже экспериментальное исследование было спланировано и разработано совместно с Ф.С.Сафуановым и осуществлено Ф.С.Сафуановым и Ю.А.Васильевой на базе психологической лаборатории ВНИИ общей и судебной психиатрии им. В.П.Сербского.

Методика исследования. В качестве экспериментального материала выступала серия из 36 слайдов, в которую под порядковыми номерами 4 и 34 были включены двузначные изображения «заяц/утка» и «крыса/человек». Остальные слайды (живопись, графика, скульптура, кадры из фильмов) были весьма разнородными. Испытуемым давалась следующая инструкция: «Вы участвуете в эксперименте по изучению творческого воображения. Смотрите внимательно на экран – здесь Вам будут предъявляться картинки самого различного содержания. Ваша задача – придумать к каждой картинке название, которое было бы выразительным и четким. Так Вы будете работать до тех пор, пока не появится картинка с изображением крысы или зайца. Как только Вы увидите зайца или крысу, эксперимент будет прекращен».

Слайды предъявлялись тахистоскопически, время экспозиции 1 с (при необходимости оно увеличивалось до 3 с), межстимульный интервал 5 с. В предварительных экспериментах слайды специально подбирались так, чтобы изображения постепенно становились все более однообразными, а работа с ними – все менее интересной. Эксперимент продолжался 10–15 мин.

Испытуемые. В эксперименте принимали участие 20 психически здоровых испытуемых (добровольцев) и столько же с диагнозом «истеровозбудимая психопатия», составившие соответственно две группы. Каждая экспериментальная группа разделялась на две подгруппы по 10 человек. В одной подгруппе под № 4 предъявлялась картинка «заяц/утка», а под № 34 «крыса/человек», в другой – наоборот, для контроля возможного влияния, обусловленного различиями между этими двумя изображениями. Все испытуемые были мужчины в возрасте от 19 до 40 лет со средним, средним специальным или незаконченным высшим образованием.

Для выявления того, как воспринимаются использованные двузначные изображения в нейтральных условиях, их показывали испытуемым контрольной группы с вопросом «Что здесь изображено?»

Контрольную группу составляли 40 психически здоровых мужчин в возрасте от 18 до 35 лет.

Гипотеза. Мы исходили из допущения, что испытуемые мотивированы на полноценное выполнение задаваемой экспериментатором деятельности, о чем свидетельствует факт добровольного согласия испытуемых группы нормы на участие в эксперименте (мотивация познавательная, помощь экспериментатору или какая-либо другая, в данном случае это несущественно). Поэтому ожидалось, что первый из предъявляемых критических слайдов будет воспринят психически здоровыми испытуемыми не в том значении, которое сигнализирует об окончании деятельности. Напротив, ближе к концу серии деятельность как бы уже исчерпывает себя, изначальная мотивация в основном реализуется и испытуемые должны видеть второй критический слайд преимущественно в том значении, которое сигнализирует о завершении деятельности и выходе из эксперимента. Иными словами, ожидается эффект ПЗ по отношению к изображению зайца или крысы в начале серии и эффект ПБ – в конце (в отличие от Ш.Н.Чхартишвили, мы даже не упоминали об альтернативных вариантах – утке и человеческом профиле).

Можно считать, что сами критические изображения при этом обладают сложной психологической структурой. Во-первых, обе версии каждого из двузначных изображений характеризуются известным значением («заяц», «утка», «крыса», «человек»). Во-вторых, связывая одну из версий двузначного изображения с необходимостью и возможностью завершения деятельности, мы тем самым придаем этой версии изображения дополнительное функциональное значение. В-третьих, функциональное значение завершения деятельности может обладать различным личностным смыслом, зависящим от мотива деятельности и степени его реализованное™. Функциональное значение и личностный смысл изображения являются его системными качествами, причем для первого из них системообразующим фактором выступает цель действия, задаваемая инструкцией, а для второго – мотив участия в эксперименте.

Однако, если сигнальное функциональное значение критического изображения остается неизменным на протяжении всей деятельности, то его личностный смысл может изменяться в зависимости от мотивации деятельности. В начале серии испытуемый вовлечен в предлагаемую ему достаточно интересную деятельность, ее внезапное завершение было бы для него нежелательным. Поскольку значение, сигнализирующее о завершении деятельности, находится в противоречии с мотивационной тенденцией, оно приобретает негативный личностный смысл (помеха интересному занятию) и подвергается перцептивному вытеснению (табл. 3). Поэтому критическое изображение должно в этих условиях восприниматься преимущественно в другом значении, не несущем никакой функциональной нагрузи! и обладающем нейтральным личностным смыслом.