Сергей Степанов - Приключения IQ, или Кто на свете всех умнее

С другой стороны, девочки обычно произносят первые слова и облекают их в предложения раньше мальчиков. Некоторые исследования показали, что женщины говорят более длинными и сложными предложениям, чем мужчины (так что житейские побасенки о чересчур разговорчивых женах не лишены научных оснований). На дополнительных занятиях с отстающими по чтению больше мальчиков, чем девочек. Заикание и другие дефекты речи чаще встречаются у представителей мужского пола.

Всему этому нетрудно найти эволюционное объяснение. Правда, такой подход не страхует от курьезных недоразумений. В одном американском университете психологи засняли на пленку студентов обоего пола, выходящих из учебной библиотеки. При сопоставлении их поведения сразу бросилось в глаза, что юноши и девушки по–разному несут взятые в библиотеке книги. Студентки обычно прижимают стопочку книг к груди, тогда как студенты несут книги в опущенной руке, придерживая их кончиками пальцев. Сразу было предложено правдоподобное объяснение: такая манера – древний стереотип поведения, ибо женщина всякий предмет склонна прижимать к себе, словно это дитя. А мужчина несет свою ношу наподобие оружия – дубины или копья.

Однако при более внимательном анализе выяснилось, что девушки просто–напросто серьезнее относятся к учебе: они выносят из библиотеки столько книг, сколько не удержать иным способом, кроме как прижав к груди. Менее усидчивые юноши несут по две–три книжки, которые можно удержать и под мышкой.

Но и такой курьезный опыт все же свидетельствует об определенных различиях. Любой школьный учитель согласится, что в его практике отличницы встречаются чаще, чем отличники. А все дело в том, что в школе главным достоинством считается способность запомнить и воспроизвести информацию, преподнесенную в готовом виде. Более цепкая женская память приспособлена для этого лучше. Мужские познавательные процессы в большей мере направлены на самостоятельное отыскание информации и решение нетривиальных проблем. Стандартные школьные задания многим мальчишкам претят. Но может статься, что вчерашний троечник вдруг поразит мир неожиданным открытием – как Эйнштейн, которого школьный учитель упрекал в тупости, или Эдисон, которого в свое время вообще исключили из школы за неуспеваемость.

Впрочем, точного объяснения этого феномена не существует. Установлено только, что диапазон умственных возможностей мужчин несколько шире. Проще говоря, среди представителей сильного пола чаще встречаются как гении, так и полные глупцы.

Однако даже самые умные мужчины с возрастом утрачивают это достоинство. Ибо ученые установили, что с годами мужчины… быстрее теряют свои умственные способности. Оказывается, у мужчин мозговые ткани разрушаются в три раза быстрее, чем у женщин, особенно в передней части мозг, отвечающей за абстрактное мышление, гибкость интеллектуальных процессов и контроль за эмоциональными побуждениями.

Но ученые также обнаружили, что медленнее всего мыслительные способности снижаются с возрастом у мужчин, женатых на… умных женщинах. Выяснилось, что умная жена служит своеобразным стимулятором, способствующим лучшему кровоснабжению мужского мозга и обеспечению его вдоволь кислородом.

Впрочем, пока не наступила старческая дряхлость, будем пользоваться тем умом, которым наделила нас природа. То, что этот ум – мужской или женский, это его особенность, а не достоинство. Если же вдруг захочется считать это достоинством, то в таком случае и гордиться, вероятно, нечем. У умного мужчины и умной женщины достаточно иных оснований для гордости.

Более ста лет назад Уильям Джемс, характеризуя развитие научной мысли, писал: «Поначалу новая теория объявляется вздорной; на втором этапе многие готовы признать, что в ней «что‑то есть»; и наконец ее вчерашние противники начинают оспаривать друг у друга приоритет ее открытия».

По прошествии века подмеченная Джемсом тенденция, похоже, сменилась иной. В наши дни научный мир то и дело сотрясают мини–перевороты, информация о которых немедленно становится достоянием широкой общественности. Та, как правило, встречает новации рукоплесканием. Поспешно (и не всегда продуманно) новшества внедряются в практику. И лишь по прошествии времени возникают сомнения: а не была ли очередная «революция» громким, но бесплодным хлопком рекламной петарды?

Нечто подобное происходит на наших глазах с теорией эмоционального интеллекта. Преподнесенная общественности в середине 90–х, она поначалу вызвала бурные восторги, которые в обывательской среде не стихают по сей день, но в научном мире постепенно не только охладели, но и сменились откровенным скепсисом. В наши дни в разных источниках можно встретить самые противоречивые суждения об этой теории – одни объявляют ее революционным прорывом в психологии, другие беспощадно критикуют. Дабы составить собственное непредвзятое суждение об этой теории, весьма привлекательной и интересной, попробуем со всех сторон рассмотреть ее содержание и историю.

Большинство источников приписывают авторство теории эмоционального интеллекта и самого этого понятия американскому психологу Даниэлю Гольману. Если судить по начальным этапам его карьеры, состояться как ученому–психологу Гольману долго не удавалось, и он подвизался в Гарвардском университете в скромной роли приглашенного преподавателя. Но отсутствие научного таланта с лихвой компенсировалось другим его даром – Гольман неплохо владел пером. Несколько лет он работал редактором научно–популярного журнала Psychology Today , а также выступал обозревателем солидной газеты «Нью–Йорк Таймс», специализирующимся на психологических проблемах. Чутко отслеживая достижения и открытия своих более удачливых коллег, Гольман регулярно отражал их на газетных страницах в ярких, доступных широким читательским массам обзорах. Параллельно он написал и несколько научно–популярных книжек, которые были встречены публикой в целом благосклонно, но бестселлерами не стали.

Поворотным моментом в карьере Гольмана стала публикация в 1995 г. книги «Эмоциональный интеллект – почему он может быть важнее, чем IQ». Книга стала настоящей сенсацией, полтора года не покидала верхних строчек в американском рейтинге бестселлеров, а в последующие годы была переведена на 30 языков. К настоящему времени в США продано уже более миллиона экземпляров этой книги, а во всем мире – свыше 5 миллионов, что за несколько лет превратило скромного преподавателя и редактора в мультимиллионера. Окрыленный успехом своей книги, Гольман развил ее идеи в новой работе, посвященной развитию эмоционального интеллекта (понятно, что и эта книга в не меньшей мере способствовала приращению его состояния). В нашей стране эти работы пока не переведены и известны главным образом в восторженном пересказе, которым в меру способностей преимущественно занимаются разные бизнес–тренеры, охотно подхватившие заморскую идею (своих у них, кажется, никогда и не было). Высоко оценили новый подход и те российские психологи, которые заняты в сфере образования и воспитания. И их можно понять. Если рассматривать интеллект в традиционном его понимании, то его формирование, или развитие умственных способностей, представляется делом крайне непростым, к тому же с очень спорными перспективами. Вообще вопрос о том, можно ли прибавить человеку ума, постоянно упирается в другой вопрос: что такое ум? Ответы, предложенные Гольманом, не могут не подкупить своей относительной простотой и достижимостью.