Дейл Карнеги - Как выработать уверенность в себе и влиять на людей, выступая публично

3. Теперь прочитайте эти стихи вслух, особое внимание обращая на работу кончика языка. Он должен упруго касаться нёба. Это придаст вашей речи живость и необходимый темп (глава шестая).

4. Пропойте с закрытым ртом свою любимую песню (глава одиннадцатая). Ощутите резонанс в темени, затылке, груди, носовых и ротовых пазухах. Во время пения почувствуйте в области головы приятную прохладу – такую же, которая возникает, когда вы вдыхаете свежий воздух.

5. Прочтите стихотворение Роберта Луиса Стивенсона «Бродяга» («The Vagabond») с тем же оттенком радости в голосе, которая жила в груди поэта, когда он писал эти строки. Как уже говорилось в главе седьмой, чтение оптимистичных и радостных стихов является одним из лучших методов развития яркого и привлекательного голоса.

В заключение хотелось бы предупредить, что, выполняя упражнения лишь от случая к случаю, вы не достигнете желаемого результата. Практиковаться надо ежедневно. Ведь для того, чтобы что-то получить, сначала надо что-то вложить.

Дейл Карнеги включил помещенные здесь очерки и статьи в оригинальное издание своей книги, поскольку они хоть и не связаны с публичными выступлениями напрямую, но несут в себе мощный позитивный заряд, способный вдохновить ораторов.

Эти материалы были написаны в конце XIX века и приводятся здесь с сохранением стиля, языка и культуры той эпохи.

Ни одна другая лекция не читалась перед публикой так часто, как «Акры алмазов». Даже если бы кому-то и удалось выступать с одной и той же речью каждый вечер на протяжении пятнадцати лет, он не смог бы побить рекорд доктора Конуэлла. Известный проповедник из Филадельфии провозгласил с трибуны заложенную в этой лекции философию не менее пяти тысяч семисот раз. Если бы доходы от данного выступления были положены в банк под проценты, то их сумма на сегодняшний день превысила бы восемь миллионов долларов. С такими деньгами лектор, который в юности с огромным трудом сумел наскрести деньги на собственное обучение, сегодня мог бы помочь окончить колледж трем тысячам человек.

В 1870 году наш путь пролегал вниз по течению Тигра. В Багдаде мы наняли проводника, чтобы он показал нам Персеполь, Ниневию и Вавилон, а также древние земли Ассирии вплоть до Аравийского залива. Он был хорошо знаком с местностью и к тому же принадлежал к той породе проводников, которые любят развлекать нанявших их людей. В этом отношении он походил на цирюльника, который рассказывает за работой множество историй, чтобы отвлечь ваше внимание от острой бритвы, которой он скоблит вам щеки. Он был настолько разговорчив, что я устал от его историй, пропускал их мимо ушей и демонстративно глядел в сторону, когда он принимался за очередной рассказ. Обычно это приводило его в недоброе расположение духа. Помнится, как-то раз вечером он вдруг сорвал с головы свою турецкую феску и начал размахивать ею. Я не совсем понял этот жест и постарался отвести глаза в сторону из опасения стать жертвой очередного словоизлияния с его стороны. И все же наши глаза на какое-то мгновение встретились, и он тут же выпалил: «Я хочу рассказать вам историю, которую обычно приберегаю для своих лучших друзей!» Раз уж он зачислил меня в свои лучшие друзья, мне пришлось его выслушать, и я об этом не жалею.

Он рассказал, что давным-давно неподалеку от Инда жил один богатый перс по имени аль-Хафед. У него было огромное поместье с оранжереями, пшеничными полями и садами. Он был вполне доволен жизнью. Как-то раз в дом богатого перса забрел буддийский священник. Сидя у очага, он рассказывал аль-Хафеду, как устроен наш мир. По его словам выходило, что в давние времена весь мир состоял лишь из одного тумана (и это научный факт), но затем Всевышний направил свой перст на туман, и тот начал вращаться вокруг него, все быстрее и быстрее, пока не сгустился в огненный шар. Это вращение передалось всей Вселенной, вовлекая в себя все другие космические туманности, которые превратились в воду и выпали на раскаленную поверхность шара, охладив его и образовав твердую корку. Внутренний огонь прорывался через остывающую корку, образовывая горы, холмы и долины нашего нынешнего мира. Если эта клокочущая масса вырывалась и застывала слишком быстро, то получался гранит, если застывание шло медленнее – то серебро, еще медленнее – золото, а вслед за золотом шли алмазы. Старый священник сказал: «Алмаз – это застывшая капля солнечного света».

И это тоже научная истина. Вы все знаете, что алмаз – это чистый углерод, то есть, фактически, накопленный солнечный свет. И он сказал еще одну вещь, которой я никогда не забуду. Он заявил, что алмаз – это последнее и высшее творение Бога среди минералов, так же как женщина – последнее и высшее творение из всех живых существ. Я полагаю, в этом и кроется причина того, что эти два творения Всевышнего испытывают друг к другу привязанность. И еще старый священник рассказал аль-Хафеду, что, если бы у того была пригоршня алмазов, он мог бы купить целую страну, а имея алмазную шахту, мог бы посадить своих детей на троны всех стран мира. Аль-Хафед выслушал этот рассказ и лег в тот вечер спать бедным человеком. Не потому, что он чего-то лишился, а потому, что в нем проснулась неудовлетворенность. Он сказал себе: «Я хочу алмазную шахту». Всю ночь он не мог сомкнуть глаз, а рано поутру послал за священником. Я по собственному опыту знаю, что, когда священника будят ни свет ни заря, его это обычно раздражает. Вырвав его из объятий сна, аль-Хафед попросил:

– Скажи, где мне найти алмазы?

– Алмазы? – переспросил священник. – А зачем они тебе нужны?

– Я хочу быть сказочно богатым, – ответил аль-Хафед, – но не знаю, с чего начать поиски.

– Хорошо, – сказал священник. – Если ты найдешь реку, текущую по белому песку среди высоких гор, то в этих песках отыщешь и алмазы.

– А такая река действительно есть?