Дейл Карнеги - Как выработать уверенность в себе и влиять на людей, выступая публично

А вот еще один пример, обнаруженный, к моему величайшему сожалению, в Массачусетсе, моем родном штате. Молодой человек, о котором пойдет речь, отправился на учебу и поступил в Йельский университет, где изучал горное дело. На последнем курсе ему платили по пятнадцать долларов в неделю за то, что он в свободное от учебы время подтягивал отстающих студентов. Когда он окончил университет, ему предложили остаться там в качестве преподавателя и повысили оплату с пятнадцати до сорока пяти долларов. Однако он отправился прямиком домой и сказал матери:

– Мама, я не собираюсь работать за сорок пять долларов в неделю. Что такое сорок пять долларов для человека с такими мозгами, как мои? Давай поедем в Калифорнию, застолбим себе золотоносный участок и разбогатеем.

– Нет, – ответила мать. – Быть счастливым ничуть не хуже, чем быть богатым.

Но поскольку он был у нее единственным сыном – а такие всегда добиваются, чего хотят, – они распродали весь свой скарб в Массачусетсе и переехали в Висконсин, где он поступил на работу в крупную горнодобывающую компанию все за те же самые пятнадцать долларов в неделю и вскоре совсем потерялся из виду в толпе других служащих. Поговаривали, что ему была обещана доля от прибылей за каждое месторождение, которое он откроет для компании. Но не думаю, что ему что-то удалось открыть. Во всяком случае, я об этом ничего не слышал. Я знаю лишь одно: едва только он отъехал от своего дома, как новый владелец фермы пошел на участок копать картошку. А поскольку он захватил с собой для этого большую корзину, то обнаружил, что она с трудом проходит через проход в каменной стене, огораживавшей участок. Он попытался поставить корзину на землю и протащить ее внизу, где проход был чуть шире. Надо вам сказать, что фермы в Массачусетсе обычно огораживаются стенками из камней, собранных на полях, и проходы в них делаются как можно уже, потому что в противном случае некуда было бы складывать лишние камни. Протискивая корзину в узкий лаз, фермер заметил в одном из камней, лежавших рядом с проходом, самородок серебра размером примерно восемь на восемь дюймов. Именно на этом камне сидел, подписывая сделку о продаже фермы, неудавшийся профессор минералогии, который не хотел работать за сорок пять долларов в неделю. Он здесь родился и вырос, он проходил мимо этого куска серебра каждый день, и тот, казалось, кричал ему: «Да подойди же, здесь лежат сто тысяч долларов. Наклонись и возьми их!» Но он их так и не взял. Он был уверен, что в этих краях серебра быть не может. Где угодно, но только не здесь – ведь он же был знаток минералогии.

Я мог бы весь вечер рассказывать вам о подобных конфузах, которые случаются даже с профессорами. Но я очень живо представляю себе того человека в Висконсине, как он сидит у огня и говорит своим друзьям:

– А вы слышали про этого Конуэлла, который живет в Филадельфии?

– Да, слышали.

– А знаете Джонса, который живет в этом городе?

– И его тоже знаем.

И тут он сквозь душащий его смех говорит:

– А ведь они тоже в точности такие же лопухи, как и я.

И это уже не смешно, потому что он прав. Все мы допускаем подобные ошибки.

Девяносто из каждых ста человек, сидящих в этом зале, сегодня допустили такую же ошибку. Я утверждаю, что человек должен быть богатым. Он не имеет права на бедность. Жить в Филадельфии и не разбогатеть – это верх невезения. Филадельфия предоставляет нам богатейшие возможности. Вы обязаны быть богатыми. Однако люди с определенными религиозными предрассудками спрашивают меня: «Как же вы можете тратить свое время, убеждая молодых людей, что они должны идти на поводу у духа коммерции и зарабатывать себе эти доллары и центы?»

Должен вам заявить: да, вы должны богатеть. Разумеется, и вы, и я знаем, что есть вещи более ценные, чем деньги. Стоя в невыразимой тоске у могилы, на которую падают осенние листья, я прекрасно знаю, что есть в мире вещи более возвышенные и достойные, чем деньги. Любой человек, прошедший через страдания, знает, что есть нечто более святое и праведное, чем золото. И все же каждый, имеющий здравый смысл, понимает, что любая из этих вещей посредством денег становится еще более величественной и возвышенной. Деньги – это сила. Нет ничего выше любви в этом Божьем мире, но блажен тот любящий, у которого достаточно денег. Деньги – это великая сила. Если человек говорит: «Мне не нужны деньги», то это равносильно утверждению: «Я не желаю добра своим ближним». Такие высказывания попросту абсурдны. Жизнь прекрасна, и вы должны посвящать время тому, чтобы зарабатывать деньги ради той силы, которая заключена в них. И все же религиозные предрассудки настолько сильны, что кое-кто полагает, будто бедность – это доблесть. Я смотрю в лица людей, придерживающихся подобных взглядов, и слышу, как какой-то мужчина говорит на молитвенном собрании, что он благодарен Богу за свою бедность. Но я тут же представляю себе, что ответила бы на такое высказывание его жена, которой приходится брать стирку на дом, чтобы кормить этого мужчину, сидящего и покуривающего трубку в тишине своей веранды. Я не желаю знать этих бедных святош. Если человек имеет все возможности, чтобы быть богатым, но прозябает в нищете, то это значит, что он что-то делает неправильно. Проявляя безразличие к ближним, он предает сам себя. Мы обязаны богатеть всеми возможными достойными христианскими способами. А эти способы – единственные, которые могут быстро привести нас к богатству.

Я помню, как несколько лет назад ко мне в кабинет вошел один молодой студент-богослов и заявил, что чувствует потребность «наставить меня на путь истинный». Я поинтересовался, что же стряслось, и он ответил мне: «Я ощущаю свой долг в том, чтобы сказать вам, сэр, что Священное Писание объявляет деньги корнем всех зол». Я спросил, откуда он это взял, и он ответил, что нашел это в Библии. У меня возникло подозрение, что он, вероятно, написал какую-то новую Библию, но студент уверенно заявлял, что эти слова содержатся в старой Библии.

– Хорошо, – сказал я ему. – Если эти слова и есть в моей Библии, то мне они никогда не попадались. Не будете ли вы так добры показать их мне?

Он вышел из кабинета, но вскоре вновь появился на пороге с раскрытой Библией в руках и с выражением фанатичной гордости сектанта на лице, вся суть жизни которого состоит в ложном толковании Священного Писания. Положив книгу передо мной на стол, он указал пальцем на страницу и ехидным голосом произнес:

– Вот. Можете сами прочитать.

– Молодой человек, – сказал я ему, – когда вы повзрослеете, то поймете, что нельзя верить человеку другого вероисповедания, читающему вам Библию. В данном случае вы, очевидно, принадлежите к другой вере, поэтому прочтите мне это место сами.