Вадим Гурангов - Искатели приключений на…

Рядом с этим необычным гонгом стояла девушка с колотушкой в руке – та самая, которая приносила чай в главную юрту. Завидев Тараканова с Серегой, «фея» еще раз шандарахнула колотушкой в центр щита. Раздался гулкий и звонкий вибрирующий звук, эхо которого еще несколько секунд носилось по «Бродвею» и окрестностям.

Народ потихоньку выползал из юрт и тянулся к основному шатру. Вовка и Серега смекнули: «Удар гонга, видимо, означает сигнал к началу обеда». Подойдя к шатру, они поняли, что не ошиблись.

На коврике перед входом в юрту-столовую в беспорядке валялись сандалии, босоножки, тапочки, шлепанцы. Внутри буквой «П» стояли небольшой высоты прямоугольные столики, покрытые клеенкой с расцветкой под розовый мрамор с белыми прожилками. На них уже стояли симпатичные подносы с нарезанными лепешками, а также плетеные миски со спелыми абрикосами и печеньем. и пиалы с вареньем и аджикой. Здесь же были расставлены большие пиалы для еды и маленькие для чая. В плетеных стаканах можно было взять ложки, вилки и даже китайские палочки!

За одним из столиков напротив входа, у дальней стены, уже сидел Болеслав. Серега с Вовкой уселись на свободное место рядом с ним и огляделись. За столиком у противоположного края юрты сидела компания девчонок и ребят, знакомых всем троим по самарскому фестивалю. Волшебники радостно поприветствовали друг друга. Оказалось, на Иссык-Куль приехала небольшая команда с самарского феста.

Когда все места заполнились, Болеслав представил собравшимся Тараканова и Серегу как ведущих «Торч-йоги». Тех же распирало от неистовой йоги на берегу, и они взахлеб стали делиться впечатлениями с Болеславом, самарцами и любопытными, как дети, алматинцами.

Вовка, еще вибрируя от потоков, прерывающимся голосом доложил:

– Я такого не припомню! «Око возрождения» удалось сделать только с пятой попытки. Первая же задержка в комплексе, и – мордой в песке! Уносит на каждой задержке, скорости бешеные! Брякнулся шесть раз. Абсолютный личный рекорд.

Серега подлил масла в огонь:

– А я даже не считал, сколько раз спикировал! Хорошо, что на песочек падать мягко. Мощь беспредельная, с ног валит постоянно. Аж не по себе становится! Здесь выход в открытый космос!

Болеслав, выудив из мисочки румяный абрикос, лукаво улыбнулся:

– Это только начало. Я много где побывал, но, если уж говорить о мощи энергии, то ничто не сравнится с Иссык-Кулем. Уникальное место Силы!

Глаза у многих присутствующих азартно заблестели. Другие же, судя по лицам, вообще не понимали, о чем речь. Команда подобралась пестрая. В основном на фестиваль прикатила молодежь, но были и степенные дамы с настороженными лицами, и даже бабули. Как позже выяснилось, они приехали сюда просто отдохнуть в хорошей компании. Многие привезли с собой детей или внуков, в практиках они не участвовали. Странный выбор…

Тем временем две девушки из персонала (одна из которых – знакомая друзьям круглолицая «фея») уже разносили пиалы с вегетарианской окрошкой, сделанной на основе местного кисломолочного напитка. Кушанье приятно охлаждало и вместе с тем утоляло жажду. На второе было рагу из овощей – необыкновенно вкусное. Вовка с Серегой, вооружившись лакированными деревянными палочками, принялись ловко вылавливать из пиалы кусочки картошки, баклажанов, морковки и прочих овощей, плавающие в густой пряной подливке. Быстро справившись с этим промыслом, они с удовольствием вычерпали ложками оставшуюся жидкую смесь.

Ассортимент и качество питания были выше всяких похвал. Завершив трапезу зеленым чаем с вареньем и печеньем, ребята по восточному обычаю умыли лицо ладонями и, сложив их в намастэ, возблагодарили работников местной кухни и шеф-повара Матрицы: «Бисмильлях!»

После сытного обеда наступило время сиесты. По сравнению с палящим зноем за бортом, в юрте было прохладно. Растянувшись на спальниках и укрывшись до пояса легкими одеялами, друзья быстро уснули крепким сном.

Проснувшись, Вовка почувствовал себя отдохнувшим и готовым к новым подвигам. Два часа сна на свежем горном воздухе прекрасно восстановили силы. Тараканов выглянул из юрты. Их кибитка стояла в конце «Бродвея», и из входного проема просматривался весь лагерь: равнина – впереди, берег озера – по левую сторону и горы – справа от плато.

Серега покуривал, сидя на маленькой табуретке рядом с юртой и созерцая горы. Пейзаж изменился: кучерявые белые облака, цепляющиеся за горные пики, исчезли, и теперь горы были окутаны сизыми дождевыми тучами. По наклонным синеватым струям, тянущимся от туч к горным склонам, было видно, что в горах сейчас ливень с сильным ветром. Жара немного ослабла, хотя над плато все еще шпарило солнце.

Увидев заспанную таракановскую физиономию, Серега качнул головой в сторону гор и многозначительно ткнул указательным пальцем вверх:

– Стихия, аднака! Чукча думает, в горах много вода с неба льет. Геолога в горах сичас сапсем плёхо.

– Как бы этот фронт сюда не припер, – прокомментировал Вовка сводку местного гидрометцентра.

– Нет, дарагой, – замотал головой Серега. – Старый чукча погода знает. Ветер туда дует. Вдоль гора дует. Не будет дождя, аднака.

– А старый мудрый чукча не знает, где туалета? Очень хочется, аднака!

– О-о! Знаит, зна-аит! – Серега радостно затряс башкой.

Затянувшись и выпустив длинную струю дыма, «старый чукча» ткнул рукой вправо, по направлению к горам, и изрек:

– Он там был сичас. Тебе понравится, дарагой. Осен кароший туалета. Не как в тундра. Белый ширма, аднака. Женщина не видно, но слышно.

Заинтригованный Тараканов немедленно двинулся к сооружению из тростника, расположенному в стороне от юрт, у подножия небольшого холма. От главной площади к нему вела аккуратная дорожка, края которой обозначали булыжники, выложенные в линию. В нескольких метрах от сооружения, возле дорожки, на деревянном столбе висел красный пластмассовый рукомойник. Рядом с ним стояли два синих кувшина с водой, тоже пластмассовые.

Когда Вовка подошел поближе, он разглядел, что туалет сделан не из тростника. Это была маленькая юрта, высотой в рост человека, обтянутая белой тканью. Снаружи, по периметру, ее окружали высокие (метра два с половиной) желтые стебли тростника с пушистыми колосьями, которые скреплялись веревкой, обвязанной вокруг юрты. Традиционных обозначений «М» и «Ж» не было, и Вовка наугад открыл одну из двух дверок.

«Туалета» потрясала воображение не только чукчи, но и белого человека. Дощатый помост с круглым отверстием, синий пластмассовый ковшик и кувшин с водой, рулон туалетной бумаги на полу и, наконец, главная достопримечательность – знаменитая ширма из плотной белой ткани (типа парашютного шелка), отделявшая мужское отделение от женского. Ширма была непрозрачная, но далеко не звуконепроницаемая. Вовке на первый раз не «повезло» – в соседней половине юрты, судя по отсутствию звуков, никого не было.