Ирина Рыжкова - Эмоциональный интеллект. Кто рулит твоими эмоциями

Разорви шаблон! Спроси: «Для чего?» Удивишься – обещаю.

«Почему» – это из настоящего о прошлом, а там уже ничего не поправишь.

«Для чего» – это из настоящего о будущем, а там еще есть шанс.

«Почему» – для тех, кому нужен повод поплакать(ся), оправдать отсутствие результата, ну и пофилософствовать с друзьями-подругами за бутылочкой вина, наконец.

«Для чего» – для тех, кто настойчив и пытлив, кто делает выводы и извлекает уроки.

Почувствуй разницу.

Звонит человек, с которым мы провели первую встречу и, определившись с понятиями, договорились продолжить работу. У него появились цели и запросы, а я могла ему в этом содействовать, став на время неким «спасательным кругом», позволяющим удержаться от заныриваний в привычную среду REактивности. С того момента, как мы договариваемся о совместной работе, у меня есть право на «тренерский свисток», который звучит так: «Скажи это по-другому!» Эта фраза как сигнал: «Ты занырнул. А я, твой круг, удерживаю тебя на плаву. Выныривай!»

Так вот, звонит он мне, и что я слышу: «У меня тут так складываются обстоятельства, что я должен завтра утром улететь в командировку. У нас с вами назначена встреча на сегодня, а я еще должен отвезти лекарства родителям. Мне ничего не остается делать, как отменить нашу встречу, иначе я ничего не успею. Простите, что так получилось».

– Хорошо, – говорю, – про встречу я услышала. Только скажи это по-другому.

– А что, – ойкнул он, – не пойму… я вроде… Даже не соображу. Погодите, я остановлюсь, а то за рулем мне трудно сосредоточиться.

Остановился. Сосредоточился. Как он потом мне рассказал, «шпаргалки поискал» – записи, которые во время нашей первой, «понятийной» (см. выше), встречи делал. Не нашел. Поэтому сильно постарался, чтобы сосредоточиться. Перезванивает:

– Я завтра улетаю в командировку и перед отъездом планирую заехать к родителям, мне важно успеть маме завести лекарства и продукты на неделю. Хочу быть спокоен, что у них все в наличии. Предлагаю перенести нашу с вами встречу, которая мне тоже важна, на сразу после моего возвращения. Вам какой день удобен?

По его возвращении, через неделю, еще раз вернулись к этому разговору.

– Я по-другому к родителям приехал. С другим настроем. Пробки те же. Цейтнот никто не отменял. Лекарства не в первой аптеке купил, попетлять пришлось, а мне нормально. Я ехал к родителям не потому, что «должен отвезти лекарства», а потому, что мне ВАЖНО убедиться, что у них все в порядке, и быть спокойным за это всю неделю моего отсутствия. С этим и приехал. И они как-то это почувствовали. Не знаю, как это работает, но мама всегда с каким-то чувством вины: «Ну, зачем ты, такие пробки, я теперь буду переживать, как ты доберешься…» А тут и поговорили, и проводили меня спокойно, и мне самому как-то легко. Потом в дороге думал про это, и как-то вдруг дошло, что «как мыслим, так и живем», как мыслим, то и транслируем. А что транслируем, то и считывают окружающие. И убедился еще раз в важности того нашего с вами первого разговора про понятия, про слова.

Мы с ним много всего обсудили и про обстоятельства, которые «складываются», и про «должен улететь в командировку», и про «так получилось». Когда хочешь удержать пульт от своей жизни в своих руках, важно иногда себя встряхнуть: «Скажи это по-другому!»

Не так ли?

Вспомнилась «притча», которую я как-то услышала:

Нимфы и наяды (так ученые, не обделенные чувством юмора, назвали личинок стрекозы) жили в озере, на илистом дне и в водорослях. Они не могли дышать воздухом, поэтому вся их жизнь, насыщенная и интересная, протекала под водой. Часто они наблюдали, как с некоторыми из них происходили странные метаморфозы: их окрепшие подружки поднимались по стеблям вверх, к самой поверхности воды и… исчезали. У оставшихся под водой это исчезновение вызывало тревогу. Гладь озера была для наяд границей, и они понимали, что там, на поверхности, им не выжить. Да, они прекрасно себя ощущали под водой, но без воды были обречены. Поскольку исчезнувшие не возвращались, нимфы и наяды решили для себя, что там, куда унесло их подруг, жизни нет.

Насмотревшись многочисленных «исчезновений», наплакавшись по «потерянным навсегда» подружкам, одна из личинок дала себе обещание: если с ней приключится такое, приложить все усилия к тому, чтобы вернуться и рассказать всем, что же там на поверхности воды происходит. И вот однажды, когда странная неведомая сила потянула ее наверх, она заскользила по стеблю с твердым намерением:

– Вернусь-и-расскажу-вернусь-и-расскажу!

Вода расступилась, и она ощутила вихрь изменений. Этот вихрь подхватил ее, она поднялась над гладью озера… и взлетела!

Ей открылся новый, непохожий на ставший привычным подводный мир. Стрекоза хотела было вернуться к своим подружкам и успокоить их, но вдруг поняла, что не знает дороги назад. Да и под воду занырнуть у нее никак не получалось. Она кружила над гладью озера, помня о своем обещании, когда вдруг поняла, что ей не удастся ни вернуться, ни рассказать.

Она пыталась сверху докричаться, чтобы они там не беспокоились и не боялись устремиться по стебелькам вверх. Но в какой-то момент поняла, что ее не услышат.

А если и услышат, то не поймут.

А если и поймут, то не поверят…

– Ну что ж, – подумала стрекоза, – сами вынырнут, сами во всем разберутся.

И еще немного про «айсберг», о которым мы говорили выше.

Когда хочешь поменять других, подсказать им, как лучше сделать, навязываешь им свое решение, советуешь курсы, книжку, хотя тебя об этом не просили, ты не «вынырнул». Если ты признаешь право выбора за собой, то признаешь его и за другими. Точка.

Часто бывает так: чуть «просветлело», чуть что-то сам начал понимать, прояснил для себя какие-то свои вопросы, завалы немного разобрал и – оп! – помчался других «спасать». Человек начинает тяну-у-уть за собой: учит-поучает, речь поправляет, советы дает, сердится, что к его рекомендациям не прислушиваются, его советы игнорируют, обижается на сопротивление (об этом, кстати, чуть позже поговорим). Как в той шутке: «Врешь – не уйдешь! Все равно догоню и причиню тебе радость». Не буду тут рассказывать про коня, которого к реке силой подвести можно, а насильно заставить пить нельзя.

«Лучше мне промолчать», – подумала Алиса.

«Лучше промолчи!» – к величайшему удивлению Алисы подумали все.

Думаю, и так все понятно: