Любовь Киреевская - Андеграундный экскалатор бытия
- Название:Андеграундный экскалатор бытия
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2020
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Любовь Киреевская - Андеграундный экскалатор бытия краткое содержание
Андеграундный экскалатор бытия - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
ГЛАВА 16. ПРИМИРЕНИЕ.
Бац – взмахнулся мой отец и создал трапецию в воздухе своим поднятием руки. Он не досадил смотрящим и при этом ласточкой пронзил сердце каждого – сердце всех членов семьи. Но вот изнурение пришло раньше пика выступления. И он наигранно набезобразничал – начал кидать это событие всем в лицо. После этого он обостренно обособился, но все хотели, кажется, его обнять. Ведь он выразил такой блеск, который раздавит каждого. Его телесное либретто поразило. Он хотел нас удивить. Он играл на публику. Ему было приятно внимание. Но событие, которое он кинул нам в личико – это осознанная неловкость, которая его и застопорила.
ГЛАВА 17. ВЕРА. МАМОЧКА И ЕЕ ОШИБОЧКИ.
Роспись была бледно-желтой, покоренная пшенично-желтым, высовывающимся из окна, свет этот исходил от солнца. Перед этой росписью, перед ней, прямо перед ней производились покаяния – каждый мог плюхнуться в свои обвинения на самого себя и отцедить все безделушки – омыться. А потом озлобиться на самого себя за то, сколько грехов было сотворено этим самым сознанием, и они озирались на плюшевые выходки в объятиях беса, который есть образ кирпично-красный. И думали потом, сколько пота и крови пролито для побега от искушения, чтобы все-таки отдаться ему. И начали бояться уже всего. Среди них, к сожалению, была моя дорогая мама.
ГЛАВА 18. ВОЛОС. СЕСТРА
Ветчина с прослойками жира и мяса создавала волокно, но вопиющий волос упал на нее с головы моей сестры, у нее длинные волосы, он воплотился с помощью ветчины в «портящий», ветчина хотела высечь волос за его громогласное вмешательство. Волос – один волос – где угодно всегда ленивая приманка – он так отвратителен, когда один. На письменном столе – посланник дьявола. Все зависит, куда его сместить, он постоянно меняет имя. Как многое значит контекст. Почему от обычного фона так меняется слагаемое? Он не имеет никакого тождества с самим собой. Только так может навредить кому-то моя сестра, так, случайно, волосом, как еще можно ее описать, постоянно я тону в рассуждениях-отступлениях.
ГЛАВА 19. Я И ВОЛЯ.
Недреманная и почти что подстреленная, я лежала на голом бетоне, и даже не подложила мягкую руку под голову – как недруг сама себе. Какое-то недоразумение. Я хлестала сама себя. Ходила туда, куда противилось идти мое сердце. Ела то, от чего тошнит – намеренно. Делала все, что приходило мне в голову от чего мурашки по коже и шла на встречу этому, чтобы обогнать несчастье, которое всегда стучится не вовремя и обескураживает на повал. Чтобы оно меня не застало во всей красе, чтобы я опередила его своей волей…
ГЛАВА 20. ВРЕМЯ.
Компьютерная мышь сломалась. Я вышла на улицу с массой одежды на себе. Озадаченная, я принялась обдуваться ветром там, да сям. И снова вернулась домой, без смелости в кармане. Ничто не могло пока меня вздернуть. Я начала просматривать кучу фильмов и рыдала, смеялась, утихала и тогда пошла в магазин, чтобы произвести фурор – образы вывешивались на моих черепных впадинах, и никак нельзя было их вывинтить. Образы создавали калейдоскопический имидж, грозный по своим размерам. Один, второй, третий могли нагрянуть и оставить меня бездыханной. Теперь я в паутине кинематографа, зачаровывающей даже неодушевленное!
– Здравствуйте, я ищу компьютерную мышь!
– Подождите-ка.
– Что значит «подождите»?
– Постойте пока, пожалуйста…
– Да что вы, да вы знаете, с кем говорите? – с пылом спрашиваю.
– С кем же? – с огромным удивлением.
– Я личность! Этого достаточно…!
– Я тоже…, тоже личность.
И я усомнилась в себе. Решила, что я совсем никчемная. И длительность времени вновь стала сдавливать в упорствующей манере. Оно – время – совсем неразодетое, такое непрактичное, а сварливо текущее само по себе. Иногда кажущееся мужественным кулаком – оно ложится прямо на сердце. Из-за времени я так зорка на происходящее. Когда измеряю его оголенным, как при бесцельной прогулке, оно становится невыносимо сдавливающим. А для меня поход за мышкой – это безделье. О! Время – срубающее все, даже косвенно! И только кино может завладеть плавающими конструкциями, призрачными и весомыми. Тогда испачканное время становится добрым диктатором в клоунском, иногда пусть в серьезном обличии, но уже не так страшно! Я, познав в этой длительности свою самость через чужие воплощения в кино. Одела мягкую подушку безопасности. Но не только конкретные образы вились в мою сущность. Есть еще более размягченные и рассыпчатые. Так я решила, что если надену наушники, в которых будет играть серьезная музыка – классика, то она обязательно защитит меня от скуки и, следовательно, от злобы на всех подряд, а также от времени, когда оно обнаженное. Я разговаривала через наушники.
– Добрый день! – проорала я, чтобы услышать себя.
– Добрый день. – неслышно проговорил продавец.
– Что? – спрашиваю вежливо я.
– Добрый день. Снимите наушники, вы себя, наверное, не слышите. – сказал он нормально.
– Мне нужна компьютерная мышь.
Еще около минуты мы поддерживали беседу.
– Держите.
– Спасибо Вам!
ГЛАВА 21. ГРЫЗУЩЕЕ.
Он успел нализаться леденцом на палочке – этот игрушечный антураж, как это всегда бывает, прикрывал его нутро – вовсе не куртизиана, а поэта, который не гонится за слащавым опытом-стриптизером. Что если содеянное бьется в сердце жирной точки телесности абстрактной – так он напугал своего отца совсем не нарочно, зайдя в комнату громадно и с шумом-гамом в ушах отца, он хотел сообщить новость, но напугал его, но больше сотрясалась грудь нашего героя, а не отца, собственно, после этого. Он долго думал, как исправить такие въедшиеся чувства – эти события наложились на подобные из прошлого. В чью пользу работает мозг?
Как вы думаете о ком речь? Для тех, кто не любит секреты и воображение, которое соотносит то с тем, предлагаю ответ. Это я. Я описала себя в мужском роде. Но секрет и место для воображения – основное – осталось. Думайте.
ГЛАВА 22. ЕСТЕССТВО.
Я сидела под гулкой царапиной дерева, которая плясала насквозь – я чувствовала себя дирижером, когда прикрывала и открывала ладонью эту сквозную щель. Затем перебирала пальцы, как на трубе по кнопкам. Это заметила проходящая женщина, идущая по парку, слушая в наушниках концерт номер три Рахманинова. Он трепетал и блистал у нее в ушах. Незнакомка с нетерпением подошла ко мне, чтобы наверняка раскусить мое телесное щебетание. Она двинулась ко мне. Мы вместе стали овладевать зовом ветра. Это было редкостно. Наблюдали слитность композиции, которая повторяется. Но все это время здесь находились те, кто желал зла этим деревьям. Рабочие должны были срубить эти деревья. Мы не были для них преградой.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: