Ника Смирнов - Самопревосхождение

Она задумалась на некоторое время, что-то припоминая, потом стала говорить:

– Есть и выше познание, где «пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но Любовь из них больше». И «если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая…», «если имею дар пророчества и знаю все тайны…, а не имею любви, – то я ничто». Это – апостол Павел, первое послание к коринфянам…(*

Первое послание к коринфянам св. апостола Павла. – XIII: 13; 1, 2, 3.)

– Но ведь, насколько я помню, – осторожно заметил я, – именно

Павел был жестоким гонителем христиан, он их преследовал, убивал… С. А. улыбнулась своей доброй, лёгкой улыбкой:

– Более того, Павел не был среди 12 избранных апостолов, он никогда не видел живого Христа и написал свои 12 посланий до того,как появились на свет четыре главных Евангелия. Но! Он был преображён на пути в Дамаск, потом смог сам сделать те самые единственные шаги навстречу Богу, раскаяться и совершить со всею искренностью и пылом, ему присущими, то, что никому не удавалось в то время: он сам познал учение Христа, и здесь он подобен нам, точнее, мы – ему, когда мы стремимся к высшему. А его образованность, пламенность, способность к проповедничеству, заражению вот уже больше двух тысячелетий вдохновляют и обновляют нас свежестью и силой слова:

«Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится; Не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла; Не радуется неправде, а сорадуется истине… Любовь никогда не перестаёт, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится»*.(Там же. XIII: 4, 5, 6, 8.)

Я обречённо вздохнул:

– Для меня это недосягаемо. Мне бы что-нибудь попроще: «Хочешь быть счастливым, будь им».

– Видите, для вас уже то, над чем с переменным успехом бьются современные психологи, – просто.

– Можно и продолжить: «Засмейся, и с тобой засмеётся весь мир. Заплачь – и ты останешься в одиночестве».

– Да. «Возрадуйтесь!» В Библии это пожелание звучит 365 раз,

т. е. столько, сколько дней в году.

– «Не судите, да не судимы будете»…

– У нас настоящий дуэт получился, в унисон, – обрадовалась С. А.

– Не скажите. Я как раз вспомнил о так называемом «скандинавском» или «норвежском синдроме», не помню точно. Это исследования о садистах, маньяках, похитителях и т. д. Результаты показали, что через какое-то время жертва старается понравиться палачу и вызвать тем самым ответные чувства. Что вы об этом думаете? С. А. Вздохнула:

– Ох, не знаю, голубчик, боюсь, не смогу вам помочь. Там, где нет «высшего смысла», по Достоевскому, может возникнуть что угодно, ибо «всё позволено».

С. А. никогда не стремилась меня во что-то «обратить», в чём-то убедить или переубедить, – ей это было совершенно не нужно, просто она говорила то, что думала и чувствовала, но само её присутствие вдохновляло меня следовать какими-то своими, хотя ещё смутно ощущаемыми тропами, желательно соизмеримыми с теми мыслями и состояниями, которые она раскрывала и которые находили отклик в моих собственных поисках. Так, я сам «открыл» «Золотое правило» из «Золотого фонда человечества»: поступайте с другими так, как вы хотели бы, чтобы с вами поступили другие. Я, конечно, соглашался: «Всё понятно», – и тут же возражал сам себе: «Но ведь далеко не всегда и выполнимо, да и не все это знают». Словом, сомневался я гораздо чаще.

– Вы математик? – как-то спросила меня С. А.

– В том числе…

Я ещё не понимал, куда она клонит.

– Вы легко заметили некоторые нестыковки в текстах, которые мы разбирали. Например, авторы говорят: «если вы поступите так-то и так-то, то получите то-то и то-то». В определённых пределах это – правда, Закон именно так и работает. Я называю это «теорией среднего уровня» или, если снизить притязания ещё на один порядок, – «инструментальным уровнем». Вы хотите новую машину, – они часто приводят такого рода примеры, – выбирайте желаемую модель и постоянно прокручивайте этот «слайд» в голове, отчётливо, ясно, со всеми деталями, и довольно скоро всё как-то так и сложится, вам даже не надо думать, кто и как это будет делать, – говорят они, – и машина именно данной модели станет вашей. Разве не чудесно? – грустно сказала С. А.

– Люди любят такие чудеса… – попробовал заступиться я.

– Что же касается высшего уровня желаний и смыслов, глубинных причин возникновения связей между замыслом и исполнением, – здесь никто ничего по-прежнему точно не знает. Так, иногда, кое-кто догадывается. Кстати, лучшие среди пишущих на подобные темы честно признаются: «Это – Тайна, мы не знаем, почему так происходит, мы просто заметили, и не один раз, что при определённых условиях с одной и другой стороны это случается… Дальнейшее – молчание».

Я внимательно слушал С. А., а в голове вертелся один вопрос, и, наконец, я решился его задать:

– А вы сами используете эти законы в своей жизни?

Спросил и понял, что напрасно спросил. С. А. отвернулась, мне даже показалось, слегка поморщилась и неохотно проговорила:

– В некотором смысле, да.

– В каком смысле? – не унимался я.

– Видите ли, молодой человек, – тихо произнесла она, – привлекать к себе деньги, машины, наряды, тем более, успех и славу, это… не очень принято в нашем круге.

– Позвольте! – воскликнул я. – Что значит «принято» или «не принято»? Неужели ещё или уже снова, не знаю, как точнее сказать, существуют «свои» и «не свои» круги?

– Точнее, они существуют «уже снова», но я, конечно, не об этом.

Она посмотрела прямо мне в глаза и произнесла строго и твёрдо:

– У нас – принято – следовать – Заповедям – Заветам – и Нагорной проповеди.

Я растерялся:

– То есть, вы…

Я смотрел на С. А. и то ли вспомнил, то ли, наконец, догадался, что не следует так бесцеремонно вторгаться в частную жизнь другого человека. В голове стали мелькать какие-то слова о свободе вероисповедания, дурных манерах и даже зачем-то о том, что церковь давно отделена от государства… По-моему, я покраснел, и С. А. смиловалась: – Вы, разумеется, не можете знать, Ника…

«Хорошо, – облегчённо вздохнул я, – уже не “молодой человек”, а Ника».

…что меня воспитывала моя бабушка, а она родилась в 19-м веке.

– Не может быть! – искренне удивился я, радуясь такому развороту нашей беседы.

– Может! В начале Отечественной войны ей ещё не было и 50 лет. Это для вас Вторая Мировая – далёкая история, а для нас – самая настоящая жизнь. Мама с папой воевали. Отец и его 14 солдат погибли, когда им не было ещё и 30 лет, защищая небольшую деревушку в Молдавии с красивым названием «Дубки». Все как один. Очень похоже на фильм «А зори здесь тихие», только это про молодых мужчин, юношей, а там были девушки. Потом им поставили памятник, высекли имена на мраморе, отец там – первый, он был командир. Сейчас не знаю, остался ли памятник или нет… Мама снова вышла замуж, у неё был военно-полевой роман, тоже почти как в кино. Потом – новая семья, дети, а я так и осталась с бабушкой, до конца, до её конца… Хотите взглянуть на её портрет?