Всеволод Калиненко - Границы в анализе. Юнгианский подход

Проблема профессиональных границ в психотерапии оказалась в фокусе внимания несколько десятилетий назад и в последние годы вызывает повышенный интерес как у практических психологов, так и у теоретиков. Ее значение впервые было осмыслено в психоанализе, так что аналитические подходы в этой области оказались основополагающими для всей практической психологии и психотерапии. На психоаналитических принципах базируется большинство профессиональных этических кодексов. Несмотря на принятие этих принципов большинством психологов, существует также влиятельная оппозиция, наиболее известным представителем которой является Арнольд Лазарус.

В основании критики традиционных аналитических подходов лежит тенденция к пониманию границ как «физикалистских» явлений, рассматриваемых в контексте структурных моделей. Например, в «Начальном пособии по этике», выпущенном Этическим комитетом Американской психиатрической ассоциации, читаем: «Психоаналитический взгляд дает нам богатые возможности для понимания границ. <���…> Существуют границы между сознанием и бессознательным; границы психического и соматического; границы между Я, Оно и Сверх-Я» (Gruenberg, 2001, p. 2).

Внутри психоанализа есть также и альтернативная точка зрения, не соглашающаяся с традиционным пониманием границ. Предлагается рассматривать их как метафору для различения внутреннего и внешнего, а также сознательных чувств эго и бессознательных фантазий. Одним их первых аналитиков, отстаивающих эту точку зрения, был Пауль Федерн, утверждавший, что границы эго нужно рассматривать не как конкретную разделительную линию, а как функцию (см.: Gabbard & Lester, 1995). Эта точка зрения ближе к юнговской «карте души» (Стайн, 2010). Карл Густав Юнг писал об отсутствии четких границ между сознанием и бессознательном, о единстве сознательно-бессознательной психики (Jung, CW, v. 8, par. 397).

Аналитики ортодоксального направления все больше склоняются к этой точке зрения. Например, рассматривая аналитические границы в межличностном контексте, Глен Габбард и Эва Лестер пишут о неразрывной связи межличностного и внутриличностного и о влиянии границ психики на внешние границы (Gabbard & Lester, 1995, p. 38).

Парадоксальность и двойственность как внутрипсихических границ, так и границ психики и внешнего пространства подчеркивает Мюррей Стайн в своей книге об индивидуации (Стайн, 2009). Он отмечает такую закономерность: обозначение границы сознание/бессознательное всегда порождает тенденцию к ее пересечению. Сама эта граница имеет меркуриальную природу: она никогда не бывает неизменной, вечно флуктуирует. Поэтому пространство индивидуации также постоянно меняется. Это соответствует природе индивидуации, требующей «гибкости», потому что для ее реализации необходимо взаимодействие с «другим». Следовательно, жесткие, непроницаемые границы препятствуют развитию и самореализации.

Установление границ неразрывно связано с их пересечением. М. Стайн отмечает, что Гермес, олицетворявший границы в древнегреческой мифологии, обозначал координаты жизнедеятельности, олицетворял оба этих полярных смысла. Аналогичную амбивалентную функцию несет женское божество в ряде индоевропейских культур (например, скифская Апи), сочетая в себе противоположные смыслы замыкания/запрета («змеиная», ограничивающая природа) и «отпирания» замкнутых границ культурного пространства, инициационного перехода и перевоплощения (Михайлин, 2005). В другом контексте об этой двойственности границ говорят в семиотике и культурологии. Так, Юрий Лотман подчеркивает амбивалентность семиосферы, разделяющей и одновременно соединяющей соседствующие культуры, являясь полилингвистической границей между ними (Лотман, 2000, с. 262) [2] Кен Уилбер предлагает различать понятия «линия» и «граница»: «Все линии, которые мы находим в природе или создаем сами, не просто разделяют разные противоположности, но также и связывают их вместе в нераздельном единстве. Иными словами, линия не является границей. <���…> Границы претендуют на разделение того, что на самом деле неразделимо» (Уилбер, 2003, с. 57). .

Шведский психоаналитик Анджей Вербарт исследует социокультурные риски функционирования психики в пограничной зоне. С одной стороны, саму психику, точнее эго, можно рассматривать как продукт границ, свершившейся сепарации. Утверждение эго как центра автономного и этического действия сопряжено с укреплением границ эго. С другой стороны, у каждого человека есть и стремление к выходу за границы эго, которые мы ощущаем как препятствие для свободного существования. Значительное отступление от границ эго, бытующее, в частности, в наркотических культурах, может иметь деструктивные последствия как для индивида, так и для социума (Werbart, 2000). Вместе с тем трансформация психики в среднем возрасте сопряжена, как мы знаем, с отказом от доминирования эго, его «ослаблением» в пользу Самости, а значит, с выходом за границы эго.

В своей книге «Жажда смысла» Урсула Виртц и Йорг Зобели (Wirtz, Zöbeli, 1995) анализируют этот парадокс в контексте порождения и поиска смысла. Придание смысла нашей действительности есть творческая деятельность по структурированию бытия, т. е. созданию границ. Но творение своей жизни также неразрывно связано с поиском смысла, предполагающим преодоление выстроенных границ, к чему нас часто побуждает соприкосновение с архетипами коллективного бессознательного. Возможность преодоления выстроенных психикой границ предполагает способность видеть целое, «общий смысл» – то, что в разных традициях называется «Богом», «Дао», «трансцендентным началом», а в аналитической психологии означает контакт с Самостью, выстраивание оси эго – Самость.

Многие психологи и антропологи подчеркивают условность устанавливаемых границ, отделяющих людей от того, что им чуждо, а значит, суживающих область сознания и активности. Так, антрополог Эдмунд Лич утверждает, что все границы являются искусственными разрывами того, что в естественном виде является неразрывным. Поэтому, в частности, границы являются источником тревоги и конфликтов (Лич, 2001). В трансперсональной психологии подчеркивается, что любая граница означает противостояние внутреннего и внешнего и что проведение границ порождает противоположности и конфликты. Поэтому важно не замещать реальность «картой» нашего сознания (Уилбер, 2003). Трансперсональная психология утверждает, что истинная реальность, «реальная реальность» находится на границах наших способностей познания и за этими границами. Кен Уилбер вводит понятие «предельная (ultimate) реальность», в которой нет никаких границ, суть которой – единство противоположностей. Такой выход психики за предустановленные границы Юнг назвал трансцендентной функцией.