Всеволод Калиненко - Границы в анализе. Юнгианский подход

Характеризуя специфику трансформационных отношений в анализе, Стайн предлагает новое осмысление правила абстиненции: «не пытаться овладеть духом или контролировать его» (Stein, 1998, p. 98). Это означает открытость аналитика всем уровням отношений с пациентом и доверие бессознательному (точнее – Самости). Данный подход противоположен предложенной Фрейдом модели, которую Стайн называет «одна психика в комнате» (аналитик, поддерживая профессиональную рамку, должен быть холоден и нейтрален, а все его личное, вносимое в анализ, рассматривается как загрязнение этого идеального пространства). В рамках этой модели другая психика – психика аналитика – находится в тени, что ведет к понятным ограничениям эффективности анализа.

Чтобы открылась возможность устанавливать аналитические отношения на всех уровнях, нужны определенные внутренние и внешние условия, обеспечивающие безопасность психики как пациента, так и аналитика – профессиональная терапевтическая техника безопасности. Психика аналитика должна быть достаточно стабильной, способной к восстановлению, чтобы допускать прорывы из бессознательного, сохраняя уверенность в своих возможностях. В классических аналитических терминах мы называем это стабильностью профессионального эго (Джи, 2006). Можно также осмыслить это внутреннее условие эффективной и безопасной глубинной психотерапии в категориях границ психики. Можно также предложить формулировку «поддержание профессиональной формы», вкладывая в этот термин следующие смыслы:

• стабильность и в то же время необходимая гибкость границ «профессионального эго»;

• принятие бессознательной идентичности в процессе анализа с сохранением способности к внутренней супервизии;

• достаточный уровень воплощенности (поддержание формы), чтобы сохранять идентичность и выполнять необходимые профессиональные функции на всех уровнях переносноконтрпереностых взаимодействий.

При такой подготовке психоаналитика пациент может в безопасном пространстве проецировать бессознательные содержания, которые контейнируются и в надлежащее время возвращаются аналитиком.

Для обозначения внешних условий глубиной психотерапии используют термины «аналитическая рамка» и «аналитические границы». Термин «аналитическая рамка» был введен кляйнианским терапевтом Мэрион Милнер в начале 1940-х годов. Милнер сравнила аналитическое пространство с пространством картины, отделяемой от внешнего пространства рамой. Она пояснила смысл термина следующим образом: рамка отделяет внутреннюю реальность от внешней, и то, что находится внутри рамки, должно интерпретироваться символически, а не конкретно, в отличие от того, что находится снаружи. Существование рамки аналитической сессии открывает возможность для полного развития переноса. Милнер продемонстрировала, что прогресс терапии напрямую зависит от способности пациента учитывать различие между символической реальностью аналитических отношений и конкретным либидозным удовлетворением за пределами сессии (Milner, 1988). Юнг использовал для описания той же реальности более емкую метафору – алхимическое понятие «vas bene clausum (хорошо запечатанный сосуд)» [16] «Это мера предосторожности, о которой часто упоминают алхимики, – эквивалент магического круга. В обоих случаях идея состоит в том, что нужно защищать то, что внутри, от смешения и взаимодействия с тем, что снаружи, а также предотвращать утечку» (Jung, CW, v. 12, par. 219). . В метафоре Юнга содержится, помимо отмеченного Милнер, еще один смысл – предотвращение выхода того, что находится в процессе анализа, за пределы аналитического пространства, что может иметь разрушительные последствия. Это положение можно рассматривать на нескольких уровнях – как предотвращение нарушений границ, преждевременного использования результатов взаимодействия с бессознательным (инфляции), прерывания аналитического процесса.

Аналитическая рамка включает в себя контрактные параметры сеттинга, озвученные и подразумеваемые правила взаимодействия в процессе анализа (что могут и что не могут делать на сессии пациент и аналитик, что могут и чего не могут ожидать друг от друга члены аналитической диады), а также традиционные установки, обычаи и особенности практики, сформировавшиеся в данной школе. Обычно называют следующие основные элементы аналитической рамки: взаимодействие с пациентом только в условиях профессионального сеттинга; начало и окончание сессий в установленное время; сохранение конфиденциальности; отсутствие таких отыгрываний, как рассказывание пациентам личных историй, принятие подарков, объятия; отсутствие двойственности ролей (см. подробнее: Gabbard & Lester, 1995; Langs, 1977; Smith & Fitzpatrick, 1995; Gutheil & Gabbard, 1993; Almond, 1994). Обычно аналитический процесс протекает в постоянном сеттинге, и, когда его константы изменяются, сам сеттинг становится процессом (Ganzarain, 1991).

Постоянная рамка нужна, прежде всего, для обеспечения безопасности аналитического пространства – главного условия эффективной работы. Все аналитики исходят их этого положения, однако между традиционным психоаналитическим взглядом и подходом аналитической психологии есть определенные различия. Ортодоксальные аналитики подчеркивают необходимость полного исключения амбивалентности рамки, ее гибкости и изменения любых ее параметров (см., напр.: Bleger, 1967). В аналитической психологии признается необходимость постоянства рамки, однако подчеркивается и ее эластичность, гибкость «пограничных требований». В различные моменты анализа рамка может без ущерба для пациента и аналитика немного расширяться или сужаться, а аналитические границы могут менять свою проницаемость. Для того чтобы такие изменения границ были продуктивны для анализа, необходимо сохранять аутентичные отношения между двумя Самостями в этическом пространстве (Wiener, 2001). Для продвижения психики по пути дальнейшей дифференциации психика должна иметь возможность свободной бессознательной идентичности, а значит, возможность ставить под сомнение существующие границы и утрачивать их. Аналитик, по образному выражению Джи, должен попадать в одну «яму» с пациентом и выбираться оттуда вместе с ним, а не давать ему указания, стоя на краю ямы (Джи, 2006).

Вернон Йорк разводит понятия «границы» и «барьеры» по критериям «гибкость/фиксированность», «проницаемость/непроницаемость» и др. Барьеры в таком понимании имеют отношение к «психологии исключения»: чувствам ненависти и зависти, власти и доминированию, идеологии вторжения и защиты, расщепления. Границы же, напротив, относятся к «психологии включения»: смысла и заботы, зависимости и двойственности, символичности и объединения (Yorke, 1993). Генрих Фиртц подчеркивает парадоксальность аналитической рамки, заключающуюся в том, что формальная структура служит фоном для ускользающего и текучего психического содержания, помогая сместить процесс с периферии к центру жизни пациента (см.: Самуэлс, 1997).