Лилия Валиуллина - Мама на кушетке. Что нужно знать, обращаясь к психологу

Что только ни делал со своими ушами зверек. И тер, и заворачивал в трубочку, даже пытался засунуть их обратно в голову. Но от этого уши начинали гореть и краснели, и… ничего… не менялось. И вот однажды в серый осенний день, когда наш зверек печально брел по дороге, на его макушку приземлилась бабочка. А может быть, зверек просто сладко заснул, и это все ему просто приснилось?

Так вот: у бабочки были золотистые переливающиеся крылья, хитрые глазки и любопытные усики. Зверек испуганно пытался согнать ее хвостиком. Еще зверек пытался отогнать бабочку, размахивая своими длинными большими ушами. Они плавно взмывали вверх, как удивительные морские скаты, и медленно падали вниз.

Зверек подумал: «Надо же, как похожи движения моих ушей и крыльев бабочки.» И решил посмотреть, что же будет дальше. И тут неожиданно в голове зверька раздалось множество голосов. И мужских и женских, и взрослых и детских, и тихих и громких, и веселых и печальных, и старых и молодых, и даже картавых и шепелявых. Боже, каких только голосов ни звучало в его голове! И каждый что-то советовал. «Как же я разберусь во всем этом гуле?» – подумал зверек.

Никуда не денешься, пришлось зверьку знакомиться с каждым голосом отдельно. И там уж разбираться, свой или чужой. И даже если свой, то друг он или не очень. И он оставил в своей голове только два голоса. Они всегда советовали противоположное.

Если один советовал идти направо, то второй – обязательно налево. В таких ситуациях зверек останавливался, внимательно смотрел по сторонам. Шевелил своим умным носом, втягивал им воздух, чесал затылок – и шел прямо. С тех пор зверьку всегда было с кем поговорить, ведь лучшего собеседника и советчика, чем ты сам, и быть не может.

Сказка очень красиво отражает, что внутренний голос всей нашей целостности может не противоречить голосам окружающих. Постепенно приходит признание того, что мы больше слышим наши интерпретации голосов других людей, которые преломляются через дуальность нашего логического интеллекта. Зрелость приходит, когда мы догадываемся использовать дуальность нашего ума как два берега и двигаться в направлении, нужном нам.

А что же стало с бабочкой? Нет, она не улетела. Она сидела на голове зверька как большой золотистый бант. И, черт возьми, кажется, наш зверек был девочкой! Видели бы вы, как был к лицу ей этот бант-бабочка! А не улетала бабочка потому, что без нее наш зверек-девочка опять перестала бы слышать саму себя. А это никуда не годится.

Удивительно, стоило только признать, что «я – не мой ум», тут же новое открытие. Оказывается, зверек – не просто зверек! Для многих женщин, как и для моей клиентки, действительно, способность выйти за пределы дуальности нашего ума приближает к своей истинной женской природе. Для мужчин выход за пределы двузначной реальности – это шаг навстречу иной реальности, – духовной. Но это уже, похоже, начало нового сюжета. Как всегда, завершение настоящей истории – это начало новой.

Бабочка издревле считалась символом души. Что это за загадочная субстанция – душа? Для меня душа – это ощущение связей между различными формами реальности, – внутренней и внешней, эмоциональной и интеллектуальной, физической и духовной. Нам порой кажется, что мы «мыслящие» и «материальные» существа, а порой, что материальное совершенно не имеет значения, а важна лишь духовность.

Так и происходит процесс познания себя, как некое челночное движение нашего внимания, в процессе которого «разматывается» нить нашей жизни. И мудрость, наверное, наступает тогда, когда мы, как китайский философ Чжуан-Цзы, увидевший во сне, что он бабочка, задаем себе подобный вопрос: «Я Чжуан-Цзы, которому снится, что он бабочка, или я бабочка, которой снится, что она Чжуан-Цзы?»

Я очень надеюсь, что вы, читая эту часть книги, смогли почувствовать, что наша «человечность» только рождается. Мы еще находимся у самого начала «выхода из рая», и предстоит еще огромная работа на долгом пути к подлинно человеческому пониманию себя и мира взаимоотношений.

На этом пути важно осознавание того, что наш самый первый образ себя неотделим от первичного образа наших родителей, и прежде всего, мамы. Неосознавание этой связи – источник многих наших жизненных проблем. И обнаружение материнского образа неизбежно во внутреннем путешествии к самому себе не только «на кушетке», а повсюду в жизни рядом с собой. Он идет к нам навстречу в самых разных ликах и одеждах.

Но опять мы сталкиваемся с магией зеркального основания мышления: за самим образом нашей матери – череда других образов, и ряд этот бесконечен. И чтобы сохранить ощущение стабильности своей личности и устойчивости, необходимо, сохраняя осознанность, бережно устанавливать связь с самим собой, начиная прямо с того места, где находишься. Если «рай у ног матери», то он и у наших собственных ног, – так было всегда. Понимание этого и есть одно из оснований понимания природы безусловной любви.

Реальная мать – всего лишь первый проводник нас в этот мир, и она сама часть этого мира. Невозможно требования к матерям отделить от требований к миру в целом, в котором мы живем.

Если и есть какое-то «требование» к матерям – то это дать своему ребенку ощущение комфорта от первого «прикосновения» к себе на телесном и эмоциональном уровнях. Главным основанием личности, свидетельством ее «реальности» служит комфортный телесный образ тела, который, пока ребенок мал, почти всецело в руках матери. Задача реальной матери – дать ощущение комфорта и от первого эмоционального контакта души с душой – «глаза в глаза».

Первое комфортное ощущение на уровне первого суждения о себе, что «у меня есть и вопросы, и у меня самого есть на них ответы», – это уже задача не только материнская.

Каков наш мир, таковы и наши матери. Но мир невозможно изменить, разрушая его. Такое уже было в нашей истории: «разрушим до основания, а затем новый мир построим…». Все мы знаем на опыте нашей совместной истории, к чему это привело. Где же выход?

Я поняла в непростых встречах со своими клиентами, что им самим важно почувствовать в самих себе источник той силы, которая помогает находить им в жизни радость. Именно это они находят ценным. Хотя в реальности сначала усиленно пытаются добиться от меня ответа на их жизненные вопросы. Но в процессе терапии, как только они чуть-чуть «вкусили» этого внутреннего ощущения контакта с чем-то живым внутри, позже, когда возникают в их жизни какие-то новые задачи, они обращаются вновь уже именно за этим.

И практически у всех «вкушение» этой внутренней силы происходило после непростой работы по безусловному принятию материнского образа в собственной душе.