Дин Делис - Парадокс страсти. Она его любит, а он ее нет

Большинство «карателей» в критический период своей юности и взросления познакомились с жестоким насилием. Воспитатели Боба постоянно внушали ему, что «мужчина должен быть сильным», и у него сформировался такой навык межличностного взаимодействия, как агрессивность. Однако любовь в его семье тоже была.

Хрупкое равновесие между гневом и нежностью нарушила война во Вьетнаме. Боб попал на нее на важнейшем этапе своей жизни – окончательном взрослении подростков. От успешного завершения этапа зависят их жизни на многие годы вперед. Когда Боб прибыл во Вьетнам, ему было всего восемнадцать лет – скорее мальчик, чем мужчина. Ужасы, которые его там встретили, требовали экстремальных адаптивных реакций. Это было онемение, о котором он говорил, и притупление навыков общения, которым он научился в период взросления. Остались только агрессия и гнев, и они стали его спасением во вьетнамских джунглях.

Есть, конечно, много «карателей», никогда не бывавших на войне. Но если внимательно изучить их детство, часто обнаруживаются события, которые для маленького ребенка равноценны аду боя. Трехлетний малыш, который смотрит, как пьяный отец бьет маму, а потом в ужасе понимает, что на очереди он сам, будет видеть мир жестоким, порочным и угрожающим жизни местом. В моей практике был крайний случай таких переживаний: один мой клиент-«каратель» в семь лет увидел, как его отец забил маму ножом. До смерти. Такие травмы, не скомпенсированные любовью, признанием, поддержкой и чувством эмоциональной безопасности, часто превращают ребенка во враждебного, агрессивного, неуравновешенного человека, который верит, что, если не добраться до «них» первым, «они» доберутся до него. Он растет и становится той самой пороховой бочкой, которая готова взорваться.

Женщины инстинктивно держатся от «карателя» подальше. Его внешний вид и манеры часто выдают клокочущий в нем гнев. Из-за отказов он острее чувствует горечь, злится и еще сильнее отпугивает окружающих. Это замкнутый круг.

Конечно, он хочет женского общества и нуждается в любви. Когда его потребности становятся слишком сильными, он вполне способен включить своего рода суровое обаяние, которое очень привлекает «слабых» женщин. Такие партнерши как будто чувствуют потребность «карателя» в поддержке, но кроме того их притягивает аура мужественной опасности, которая его окружает. Кейт вспоминала, что, когда она столкнулась с Бобом после его возвращения из Вьетнама…

…он был такой милый и застенчивый, почти как маленький мальчик. Я тогда работала в банке, а он дожидался, пока освободится именно мое окошко. Примерно после третьей нашей встречи в банке он пригласил меня на свидание. Я чувствовала, что с ним что-то не так, что он несчастлив, но, конечно, верила, что смогу все исправить. Главное, он казался мне очень смелым парнем.

Кейт была «милой слабой». Ей больно думать об ужасах, которые пережил Боб, и она очень хотела стать ему верной, надежной женой. Еще до свадьбы она почувствовала, что семья – это как раз для нее. Но Боб, как и большинство «карателей», недолго сохранял очаровательные манеры.

Я видела его проблемы с алкоголем, понимала, что в его душе засели демоны войны. Когда мы обручились, я постепенно получала представление о том, каково это, когда они берут над ним верх. Очень скоро я забеременела и иногда задумываюсь, решился бы он на брак, если бы не это.

Чувствуя себя обязанной помочь мужу, Кейт не свернула с пути доброты и поддержки, даже когда он стал применять насилие. Конечно, она сама позволяла ему бить себя, хотя они оба об этом не подозревали. Порочные схемы поведения и агрессия не исчезали, а усугублялись, и Кейт ушла. Этот шаг спас обоих, ускорив кризис, повлекший за собой вмешательство и лечение.

Если вы попали в жестокую модель поведения «карателя», немедленно обратитесь за профессиональной помощью . Исправить такую модель взаимоотношений невероятно сложно. Когда-то в прошлом вы, наверное, были вынуждены прибегать к физической агрессии, чтобы выжить, но теперь она заставляет еще яростнее сопротивляться. Любые советы, которые вы найдете в книгах, мало помогут.

Думаю, вам, скорее всего, не понравится идея обратиться за помощью к психотерапевту, но я призываю вас внимательно оценить альтернативу. Ваша жизнь, вероятно, далека от той, какой вы ее представляли себе. Поэтому маловероятно, что вам удастся самому быстро изменить свою жестокую модель поведения без поддержки и руководства профессионала.

Эмоциональный перелом у Боба произошел в нашей группе. Так как другие ветераны мужественно переносили свои вьетнамские кошмары, его стена враждебности дала трещину. Во время одного из сеансов он слушал, как мужчина бичевал себя за то, что убил маленького мальчика-вьетнамца. Боб не выдержал и начал кричать на него: «Слушай, ты вообще не виноват! Тебя самого пытались убить вьетконговцы! Там вообще никому нельзя было верить!» Он кричал, что сам делал то же самое, а потом… Потом все накопленные воспоминания и эмоции, которыми он не позволял себе ни с кем поделиться, вырвались наружу. Он закрыл лицо руками, его начало трясти. Боб вскочил и хотел выбежать из комнаты, но человек, говоривший первым, задержал его. Двое мужчин, с детства приученных отрицать свою ранимость, умевших убивать, повидавших непередаваемые ужасы, через десять лет после войны наконец нашли исцеляющий баланс, которого никогда раньше не знали.

В конце нашего курса Боб сказал, что посмотреть в глаза этим эмоциям было в каком-то смысле страшнее, чем любой бой во Вьетнаме. Это был настоящий переломный момент. На последующих встречах группы и во время парной терапии с супругой он заставил себя смягчить настороженность и справиться с эмоциональной агонией. В сущности, Боб использовал свой навык агрессии, чтобы добиться цели психотерапии. Он говорил, что после каждого болезненного сеанса ему всегда становилось легче. Он чувствовал себя менее отчужденным и оцепеневшим, более «живым». К концу программы лечения он овладел уравновешивающими навыками «слабого», которые позволили ему ощутить состояние внутренней гармонии. Ему больше не надо было превращать свой дом и город в поле боя.

Один мой хороший приятель женился на своей школьной любви. Они были друг у друга «первыми» на каждом этапе своего романтического пути: первое свидание в 14 лет, первый поцелуй, первые «жених и невеста», первое признание, первый секс. Поженились они сразу после окончания школы. Их связывали глубокие нежные отношения.