Этери Чаландзия - Стадия зеркала. Когда женщина знает, чего хочет

И я не одна такая. Моя знакомая, молодая, в сущности, женщина, оказалась в безвыходном положении, когда у нее сломалась машина. На предложение спуститься в метро, пересесть на наземный транспорт или на худой конец поймать такси дама в недоумении и с испугом таращила глаза. За много лет она так привыкла к кондиционерам, расслабляющей музыке, комфорту, изоляции и защищенности, что расставаться со своими привычками не собиралась. Правда, надо отдать ей должное, она все-таки попробовала. Для начала она пыталась забраться в автобус не в ту дверь, потом, обнаружив, что маршрут с 1985 года несколько изменился, принялась совать деньги водителю, а столкнувшись с сопротивлением, по привычке устроила скандал. Такси тоже не прокатило, вернее, усатый гость столицы так прокатил женщину со светлыми волосами, что она зареклась подвергать свою жизнь опасности, а непрекращающийся поток комплиментов восприняла как сексуальное домогательство. Машину грозились чинить целых две недели, и она была в отчаянии.

Другая дамочка жаловалась на скандал, который вышел у нее с мужем из-за размеров ее новой гардеробной. Муж собственноручно измерил рулеткой помещение, отведенное под ее шубы и лифчики, и заявил, что Георгиевский зал Кремля меньше этой костюмерной. Женщина пожала плечиками, мужчина вскипел. Он зачем-то вспомнил, что пятнадцать лет назад она имела всего одну шубу и ровно два вечерних платья, однако была не менее элегантна, экономически выгодна, весела и беззаботна.

Обобщая эти и многие другие примеры, пришлось сделать вывод – с возрастом мы почти все меняемся и, к сожалению, порой не в лучшую сторону. Нет, в этом вопросе есть и тяжелые случаи от рождения. Я прекрасно помню молодых людей, которым и в семнадцать все было не так, ветер вечно дул в лицо, жемчуг был мелок, а тарелка недостаточно полна. Недавно я встречалась с таким товарищем. Он уже в университете предъявлял претензии ко всему на свете, и в частности к качеству еды в столовке. Пока все студиозы, как голуби, задорно клевали деревянные пельмени и резиновые оладьи, он приносил свои деликатесы в пластиковых коробочках и вкушал их в стороне, повязав шелковую салфетку на шею. Спустя полтора десятка лет он вел себя еще менее адекватно. Сначала он полчаса мыл руки в туалете ресторана, потом тер вилку своим надушенным платком, а после почти час издевался над официанткой, объясняя, в каких пропорциях надо смешать соль и перец для его салата. Я еле дождалась десерта и продиктовала ему свой телефонный номер с пятью ошибками. Даром, что этот человек состоялся как профессионал, занимался любимым делом, был счастливо женат и заколотил кучу денег.

Но, как выяснилось, в вопросе занудства достаток ни при чем. Конечно, кто бы спорил, большие деньги расслабляют и избаловывают, особенно беспечное женское большинство. Но привередливость и скрипучий нрав проявляются независимо от успешности и карьерного роста. И порой непонятно, кто хуже, нищенствующий зануда или форбсовский пессимист.

Так или иначе, но со временем мы начинаем рассеивать и терять свою неприхотливость, легкий характер и веселый нрав. К хорошему быстро привыкаешь, а привыкнув, боишься потерять. Так для многих становится настоящей психологической травмой необходимость спуститься в метро или переехать с Тверской улицы в Тверскую область. Понятное дело, что практически со всех сторон номер в «Англетере» лучше комнаты в привокзальном приюте «Бардачок», но, если вы отказываетесь ехать в другой город, только потому, что ваш люкс занят, плохо ваше дело.

К сожалению, сохранить свежий взгляд ни мир, открытость, любопытство, непредвзятость и непритязательность удается единицам. Общепринятые атрибуты взрослого и состоявшегося человека – уверенность, сытость, осведомленность, основательность, закрытость, авторитетность и искушенность. Наверное, сложно с той же искренностью, что и в первый раз, радоваться сто сороковой поездке в Париж или продолжать верить в любовь до гроба, стоя у алтаря с пятым мужчиной. Многие умные люди это понимают и грустят по дням ушедшей молодости, когда все было вкусно, остро, радостно и многообещающе. На карьерных и любовных фронтах большинство крепчает, закаляется и покрывается толстым защитным слоем равнодушия. Редко кто сохраняет полудетский восторженный взгляд на жизнь, на женщину, на хорошее вино, на рассвет над городом, на перспективу красиво заработать или потратить деньги. Единицы умудряются жить, не чувствуя бремени славы и благополучия. Да, они не мечтают потерять все и опять начать сначала, но и перспектива провала и потерь не пугает их до отчаяния. Они счастливо оснащены вечной молодостью по воле богов и родителей. Другим, тем, кто понимает, что неумолимо бронзовеет и каменеет, приходится изыскивать возможности и пробовать варианты. Кто-то начинает лазить по горам или высотным зданиям, кто-то погружается на океаническое дно и заводит отношения с рифовыми акулами, кто-то из принципа продает свой Bentley и пересаживается на УАЗ (хотя, это я, конечно, хватила). И все для того, чтобы взбодриться, встряхнуться, встрепенуться и вспомнить молодость. А кто-то вязнет в трясине жизненных обстоятельств, прирастает пивным пузом к холодильнику и пустым взглядом к экрану, ни о чем не жалеет и не догадывается…

В идеале жизнь обогащает человека и со временем прежде беззаботные глаза наполняются смыслом. Никто не говорит, что в сорок надо быть таким же беспечным, как в двадцать. Но одно дело опыт, а другое – свинец в ногах и список принципов в голове. За изменениями в душевном организме надо внимательно следить, точно так же, как и за изменениями в физическом теле. И одни изменения поддерживать, а другие изживать. Хотя бы пытаться.

У меня есть один неплохой пример, жаль, он совсем не близко. Это преклонных лет женщина, которая любит красивую жизнь, но при необходимости может и в шалаше переночевать. Она ездит по всему миру и не ноет, когда ей достается место в хвосте самолета или билет в купейный вагон, хотя она, конечно, не дура и понимает толк и в первом классе, и в Восточном экспрессе. Она любит хорошую лечебную косметику, но может намазать лицо овсянкой, положить огурец на глаза и не жужжать. У нее была коллекция прекрасных украшений, но, когда ее обокрали, она только пожала плечами и купила в соседней лавке пластмассовую стрекозу, прицепила на пиджачок и была страшно довольна собой. Потерянные драгоценности она как нормальный человек оплакала, а оплакав, благополучно забыла. Она ездит на хорошей машине, но, если что, не брезгует прокатиться и на помятом шарабане своей внучки. Эта женщина не переедает, но и не выкладывает клевер по тарелке, сетуя на заснувший метаболизм и отложение глупости на бедрах. Она весела, довольна жизнью и свободна. Так же, как в молодости, любит Герберта Караяна и готова ехать в другой город на перекладных, чтобы посмотреть хорошую выставку или послушать умного человека.