Арина Барда - Валя-Виталя

Слезы наворачиваются у меня на глазах, ведь на самом деле уйти мне некуда и даже устроить акт неповиновения я не могу, тогда мама заведется еще больше и будет прессовать меня с утроенной энергией и гораздо дольше. А потом еще и вспоминать много лет подряд страшную обиду, которую я ей нанесла, хотя это уже погоды не сделает, учитывая наличие нескольких десятков других страшных обид.

Вдруг чья-то рука, мелькнув у меня перед глазами, ловко надвигает бело-розовую панаму мне на нос. Что за глупые шутки!

– Ой, это вы! – с удивлением слышу радостный мамин голос.

Кто это еще? И почему мама радуется? Я сдергиваю панаму и вижу перед собой Валю с Сережей. Они уже искупались в море, тела усыпаны переливающимися на солнце капельками воды, влажные ноги облеплены песком. Оба широко улыбаются.

– Как хорошо, что вы нас нашли! – с восторгом восклицает мама.

– Это Сережа вас увидел! – довольно поясняет Валя, – Мы ждали-ждали когда вы позвоните, а потом сообразили, что дали вам не тот телефон, старый. Наша родня ведь недавно переехала. Мы – бегом сюда. Вещи положили и давай пляж прочесывать. А то еще подумаете, что мы вам специально номер наврали, обидитесь.

Мы с мамой переглядываемся, глазами договорившись хранить тайну о потерянной бумажке. Мамина хандра исчезает, словно ее и не было, мне тоже становится легко и весело. Как будто ушли тучи, засияло солнце, а мир стал дружелюбнее и добрее. Жизнь налаживается.

– Пойдемте, мы для вас местечко заняли, – зовет нас Валя за собой. Пока мы идем к их вещам, я думаю о том, что эта мягкая и добрая, излучающая тепло женщина наверняка никогда не обвиняет своего сына в несуществующих грехах, не говорит ему про «об стенку горох» и «палец о палец», не устраивает бойкотов. Мне тоже хочется такую маму.

С тех пор мы встречались каждый день – днем ходили на море, вечером гуляли по городу. Мамы щебетали, не переставая, Сережа галантно меня развлекал, не подавая вида, что с малявкой ему скучно. Он был единственным мужчиной в нашей компании и по-мужски опекал всех троих, заботился – одной воды купить, другой – мороженого, третей сумку понести. Занимал для нас самый удобный столик в уличных кафе, на базаре находил самые красивые и недорогие фрукты. В нем удивительно сочетались мягкость и мужественность.

Валя бесконечно гордилась сыном. Она сама из простой семьи, рано начала работать, одновременно училась в техникуме. Без высшего образования был и ее муж Виталий, который, как и мой отец, остался в Москве. Зато Сережа учился в языковой спецшколе, был почти отличником. Особенно хорошо давался ему немецкий язык, Сережу даже послали прошлым летом в ГДР по школьному обмену – на всю школу таких было пять человек. Валя не сомневалась, что сын пойдет дальше своих родителей, через два года поступит в институт, потом найдет престижную работу. Для этого у Сережи имелись все данные. И будет, например, работать во внешнеторговой организации. Или в МИДе. А потом и к ООН подберется. Станет ездить за границу, как другие ездят к себе на дачу, привозить красивые импортные вещи, рассказывать про заморские города и страны. Чего еще можно пожелать любимому ребенку? И себе, чтобы чувствовать, что жизнь прожита не зря…

В поездку Сережа взял с собой «Три товарища» Ремарка в оригинале, читал каждый день без словаря, быстро продвигаясь по книге, чем вызывал у нас троих благоговейный восторг. Мама неоднократно ставила его мне в пример, говорила, что неплохо бы и мне проявить подобную целеустремленность. А то с моим наплевательским отношением к учебе я ни то, что в хороший, а ни в какой институт не поступлю. Это было обидно – я считалась твердой хорошисткой и на учебу плевать не собиралась. Но про себя решила – к Сережиному возрасту я тоже буду читать в оригинале Ремарка, чтобы доказать маме, что я не хуже его.

К концу отдыха наши семьи окончательно сдружились и, хотя уезжали разными поездами с разницей в два дня, были полны решимости продолжить общение в Москве и вовлечь в него моего отца и Виталия. Мама, правда, однажды обмолвилась, что частенько случается, когда курортная дружба сходит на нет по возвращении к обычной жизни и она не удивится, если такое произойдет и с нами.

***

Не прошло и недели после нашего возвращения, как новые друзья пригласили нас в гости. Я замерла в тревожном ожидании, памятуя мамины слова. Какими нам покажутся Валя с Сережей в серой московской действительности, какими – мы им, найдут ли контакт наши с Сережей отцы? Особенно не хотелось разочароваться в Сереже.

Мой отец отнесся к инициативе скептически – что еще за новые приятели, зачем к ним тащиться, когда можно посидеть дома и посмотреть телевизор или книжку почитать, о чем с ними говорить – у них даже нет высшего образования. Но в назначенный день покорно собрался и мы, купив торт, отправились втроем в Чертаново.

Семья Фирсовых жила в трехкомнатной квартире панельной девятиэтажки. Радостные улыбки встретивших нас Вали с Сережей не могли скрыть беспокойства, аналогичного нашему. Не принесет ли встреча разочарования? Не волновался только глава семьи Виталий – невысокий темноволосый мужчина, излучавший дружелюбное спокойствие. В нем было что-то восточное – плавные неторопливые движения, сочетание мягкости и уверенности. Валя ласково называла мужа – Виталя. Сережа внешностью и повадками явно пошел в отца, взяв от матери открытость и доверчивость.

Неловкость исчезла очень быстро – как только нас пригласили за стол, и началась неторопливая беседа. Мы с радостным удивлением открывали в наших друзьях всё новые и новые достоинства.

Оказалось, что у Витали потрясающее чувство юмора – очень умное, тонкое, деликатное, создающее в компании неповторимую атмосферу легкости и комфорта.

А Валя – не просто хорошая хозяйка – талантливый кулинар. Стол ломился от разносолов ее приготовления – тут и маринованные огурчики с помидорчиками, и мясные рулетики, и соленая рыбка, и разнообразные салатики от простых до экзотических. А пирожки! Что за пирожки умела печь Валя! Мягчайшее воздушное тесто прятало в себе начинку нескольких видов – мясную, грибную, овощную, ягодную. Мы накинулись на пирожки с неистовством приехавших с голодного края людей.

Атмосфера за столом теплела с каждой минутой. Хозяева явно были довольны произведенным впечатлением, мы с мамой радовались, что никакого разочарования не произошло, скорей даже наоборот, а отец больше не жалел, что его вытащили в гости, накладывая себе все новые порции угощений, дома его такими разносолами не баловали никогда.

Когда наступила пауза между закусками и горячим, мы поднялись из-за стола и прогулялись по жилищу Фирсовых. Виталя с гордостью показал нам многочисленные столярные изделия, сделанные своими рукам. Тут табуретка, там полочка, а вон – журнальный столик. Всё – сам. Мы искренне его похвалили – вещи аккуратные, изящные. Они придавали квартире особый уют и индивидуальность на фоне стандартной мебели советского периода.