Елена Баканова - Современные родители. Как мы на самом деле учим и воспитываем детей

Ну и последнее, но не менее важное. Зубы мы видим. Нас напугали, а потом рассказали, как можно спастись. Но если мы забудем, что владельцем этих зубов является личность, причем формирующаяся (о которой в пылу борьбы за здоровье мы забываем очень часто), то заставляя ребенка, наказывая его, запугивая, мы эту личность покалечим, и совсем не факт, что зубы спасем. Так что посмотрите в будущее, что вам больше нравится: спокойный, уравновешенный, уверенный в себе человек, возможно, с не очень хорошими зубами, или неврастеник, возможно, с хорошими.

А самое главное, конечно, это – презентации: если мама и папа, и бабушка, и все остальные члены семьи чистят зубы и ребенок это видит – он будет делать то же самое. Если же мама заставляет папу, а он по мере возможности старается этого избежать, то, вполне возможно, ребенок будет учиться именно тому, как избежать.

Сложности с одеванием возникают обычно на втором году жизни с наступлением осени. Первый год родители не очень обращают внимание на эмоции ребенка, одевая его, и сам ребенок пока еще не очень хорошо понимает, что с ним происходит и насколько этот процесс можно контролировать. А вот со второго года жизни, особенно если лето ребенок провел босиком, начинаются протесты.

Первые попытки стянуть шапку с головы или что-нибудь на нее надеть относятся к 8–9 месяцам, между полутора и двумя годами дети очень интересуются обувью, позже их начинают привлекать застежки. Полный процесс одевания – раздевания очень непрост, во-первых, с точки зрения последовательности, а во-вторых, чисто технически. Для овладения им нужно иметь достаточно хорошо развитую моторику и четкий образ тела. То есть понимать, где руки, где ноги, где верх, где низ, где перед, где зад. В принципе к трем годам ребенок в состоянии надеть простую, свободно одевающуюся одежду, возможно, при этом часть вещей может быть одета наизнанку, часть задом наперед и перепутаны правые и левые туфли и варежки. Но это совершенно не значит, что он будет это делать каждый раз, когда с точки зрения родителя это будет нужно. Потому что пока основным мотивом деятельности ребенка является интерес, а когда он исчерпан, то смысла натягивать на себя все это нет никакого. Интересно, что в Монтессори-группе трехлетние дети одеваются-раздеваются сами, и те же самые дети дома отказываются это делать.

В чем секрет? А секрет очень прост, вернее, их два: здравый смысл и коллективные действия. В группе 20 человек детей и два педагога, которые физически не могут одеть всех. Поэтому и не одевают, а только помогают с особо сложными застежками. А дома один ребенок и пять человек взрослых, которые стоят, смотрят на ребенка и ждут. И нервничают и суетятся. Представьте себе, что вам нужно надеть акваланг. В принципе вы уже делали это пару раз. И вот вам предстоит погружение. Вы медленно-медленно пытаетесь правильно соединить все трубочки и застегнуть все застежечки.

А вокруг вас стоят более опытные аквалангисты и периодически бросаются к вам с криком. Нет, не так, ну давай я сама, ну что у тебя руки-крюки, скорее, скорее, а я тебе говорю, нужно эти ласты надеть, опять не тот клапан открыл – задохнешься ведь, да что ж ты с компенсатором плавучести не справишься никак – утонешь. В какой-то момент вы скорее всего сдадитесь и скажете, да одевайте вы меня сами, если вам так спокойнее, вы – люди опытные, знающие, а я все время ошибки делаю, раздражаю вас, да и страшно становится. Ведь действительно, вдруг не тот клапан. И все.

С другой стороны, в том, что родители помогают иногда ребенку, даже, о, ужас, в пять или шесть лет, одеться, никакого криминала нет.

Современный ребенок живет в условиях дефицита телесного контакта. Спит он в отдельной кроватке, братьев и сестер нет, а если есть, то видится он с ними не целый день. Да еще и памперсы, которые так облегчили жизнь современных родителей, усугубляют ситуацию. Новорожденный ребенок писает до 15 раз в сутки. 20 лет назад мама подходила, брала на ручки, распеленывала, меняла подгузник, смотрела в глазки, гладила ручки-ножки. И ребенок видел ее, ощущал и обонял. А теперь далеко не каждый родитель меняет подгузник после каждого «пописа». Грубо говоря, утром запаковали, вечером распаковали – вот и все контакты. Поэтому если родитель все-таки решил помочь ребенку одеться, лучше воспользоваться этим моментом близости. Улыбнуться, обнять, погладить, поцеловать, подбодрить. Глядишь, и одевание пойдет быстрее и самостоятельнее.

С презентациями процесса одевания-раздевания есть определенные сложности. Далеко не всякий родитель готов показывать на собственном примере, как одевать, например, трусы или колготки. Да и одеваясь на улицу, делает это максимально быстро и часто таким образом, что ребенку этого просто не повторить. То есть ребенок просто не имеет возможности наблюдать за процессом. Поэтому в Монтессори-группе, где много детей, решается еще и эта задача – многократно увидеть сам процесс одевания-раздевания именно детьми, так чтобы зеркальные нейроны смогли запечатлеть это надежно и воспроизводимо именно для ребенка.

Как правило, под этим понимается необходимость говорить здравствуйте-досвидания-спасибо-пожалуйста-извините. Ну и скажите, чего тут сложного. И почему это вызывает столько проблем. Основная заключается в том, что мы сами ведем себя по-разному дома и на улице, в гостях или в магазине, с разными людьми по-разному.

Ребенку довольно сложно понять, почему в магазине с тетями здороваться не нужно, а в лифте нужно. Что «пялиться» на людей в метро – невежливо. А когда мама говорит, то нужно «смотреть в глаза».

У вежливости несколько составляющих.

Первое – это презентации. Если, разговаривая с детьми, всегда пользоваться всеми вышеперечисленными словами, то ребенок тоже научится. Есть дети, в лексиконе которых с самого начала нет слова «дай», а есть только «дайпожалуйста».

Второе – вообще внутренняя вежливость по отношению к ребенку. Если вы говорите ребенку «скажи тете “здрасте”», то в первую очередь вы бестактны по отношению к нему. Если требуете, чтобы он не встревал в разговор взрослых, то это тоже грубость. («Пожалуйста, дай мне закончить, и я обязательно тебя выслушаю», – и главное, не забыть выслушать. А может быть, даже прервать разговор. «Извините пожалуйста, я на минутку прервусь, видимо, здесь срочное дело», – очень хороший пример вежливого поведения.)

Третье – есть дети, которые долго не могут научиться здороваться и прощаться с другими людьми или просить их о чем-либо в силу психологических причин: высокой тревожности или аутичности. Им бывает трудно не то что сказать, взглянуть-то на другого, особенно малознакомого.