Эй Джей Джейкобс - Год, прожитый по-библейски

Наконец я добираюсь до прилавка и даю кассирше доллар. Она зачерпывает из кассы тридцать восемь центов и протягивает их мне.

– Не могли бы вы, э-э, положить сдачу на прилавок?

Она сердито смотрит на меня. Но я не должен трогать женщин – позже расскажу подробнее – и всего-то пытаюсь избежать ненужного касания пальцами.

– У меня простуда, – говорю я. – Не хочу вас заразить.

Вранье. Пытаясь избежать одного греха, совершил другой.

Иду домой пешком. Прохожу мимо рекламного щита, где два подтянутых голых человека сжимают друг друга в объятиях. Это реклама спортивного клуба. Библейское учение о сексуальности сложно, и я еще в нем не разобрался. Но полагаю, на всякий случай лучше пока воздержаться от похоти. Остаток дороги я смотрю под ноги.

Вернувшись в квартиру, я решаю вычеркнуть из списка Числа 15:38 – прикрепить кисточки к краям одежды. Вдохновившись примером бывшего дяди Гила, я купил их на сайте «Кисточки без проблем». Примерно такие украшали вышитые подушечки моей бабушки. Я прикалываю их английскими булавками к манжетам и подолу рубашки – на это уходит десять минут.

К вечеру я выжат как лимон. Мне едва хватает сил слушать, что Джули говорит про турнир US Open, и даже такая беседа дается с трудом. Приходится тщательно избегать упоминания Винус Вильямс, потому что ее назвали в честь древнеримской богини любви, и я нарушил бы наказ Бытие 23:13 («имени других богов не упоминайте»).

Ложась спать, я думаю, сделал ли сегодня шаг к просветлению. Не факт. Меня так захватили правила, зачастую дикие на первый взгляд, что времени подумать не было. Возможно, я похож на начинающего водителя, который каждую секунду проверяет поворотники и спидометр, из-за нервозности не замечая пейзажа. Но это только первый день.

День 2. Борода растет быстро. Я уже выгляжу слегка неухоженно – помесь бруклинского хипстера и типа, который весь день ошивается у букмекерской конторы. Меня это устраивает. Я наслаждаюсь отпуском от бритья. Может, я и трачу неизвестно сколько времени на библейские обязанности, но, по крайней мере, не теряю три минуты в день перед зеркалом.

На завтрак я беру из холодильника апельсин. С едой в этом году ожидаются сложности. В Библии много запретов – например, нельзя есть свиней, креветок, кроликов, орлов и морских ястребов. Но цитрусовые допускаются. К тому же они известны с библейских времен – в одной из моих книг даже говорится, что запретным плодом из Эдемского сада был апельсин. И это абсолютно точно было не яблоко, потому что на Ближнем Востоке во времена Адама не росли яблони.

Сажусь за кухонный стол. Джули просматривает раздел «Искусство и досуг» в New York Times, выбирая фильм на субботний вечер.

– Может, сходим на «Аристократов» [15]? – спрашивает Джули.

Ха. «Аристократы» – документальный фильм о самом пошлом анекдоте всех времен и народов. В нем как минимум полдесятка сексуальных актов, отдельно запрещенных в Книге Левит. Хуже занятия на вечер Джули и выдумать не могла. Она что, проверяет меня? Наверное.

– Не думаю, что мне можно. Это будет не очень по-библейски.

– Ты серьезно?

Я киваю.

– Хорошо. Посмотрим что-нибудь другое.

– Не знаю, стоит ли мне вообще ходить в кино. Надо подумать.

Джули опускает взгляд и смотрит на меня поверх очков.

– Никакого кино? Целый год?

В следующие двенадцать месяцев мне придется выбирать, на что тратить силы. Я решаю отказаться от кино постепенно, чтобы Джули привыкла.

В конце концов, в нашем доме сейчас несколько напряженная обстановка. У Джули были трудности с зачатием первого ребенка, как я писал в предыдущей книге. В итоге мы добились успеха (у нас есть сын по имени Джаспер), но, очевидно, мастерство не пришло с опытом – во второй раз ничуть не легче.

В прошлом году я, по библейскому выражению, открывал наготу Джули. Часто. Слишком часто. Не то чтобы мне это не нравилось, но всему есть предел, правда? Это начинает утомлять. Кроме того, Джули все больше расстраивается, поскольку, по ее мнению, я занимаюсь мелочной опекой: постоянно спрашиваю про время овуляции, базальную температуру и прогноз на пять дней.

– Ты меня нервируешь, и это правда мешает, – сказала она на днях.

– Я стараюсь тебя поддерживать.

– Знаешь что? Чем больше я нервничаю, тем меньше шансов забеременеть.

Я говорю, что хочу братика или сестренку для нашего сына Джаспера.

– Тогда перестань об этом говорить.

Итак, мы оказались в странной ситуации, когда оба все понимают, но ничего не говорят: мы думаем о втором ребенке, но старательно избегаем этой темы.

Но это очень трудно, если, как я, тратить очень много времени на чтение и обдумывание Библии. Плодовитость – одна из важнейших ее тем и, возможно, главная в Книге Бытие. Если верить относительно современным исследователям, она отражает стадию монотеизма, когда главнейшую роль играет природа/плодородие, что объясняется влиянием языческих верований. Так, первая заповедь, которую Бог дает Адаму, звучит так: «Плодитесь и размножайтесь». Это Первое правило Библии.

В английском переводе оно звучит буквально так: «Имейте много плодов и умножайте». Если бы я решил воспринимать Библию в лоб, то мог бы нагрузиться персиками на фермерском рынке и помочь племяннице с домашней работой по алгебре. Тогда я справился бы минут за двадцать.

Отсюда простой, но важный урок. Когда имеешь дело с Библией, всегда – абсолютно всегда – необходимо так или иначе ее толковать, даже если речь идет о самых очевидных правилах. Я вполне уверен, что в данном случае говорится о воспроизведении рода, а не о математике. Поэтому им я и займусь.

Древние весьма усердно работали над вопросом зачатия. По большому счету самые известные библейские истории посвящены желанию забеременеть. Аврааму и Саре, пожалуй, пришлось труднее, чем всем остальным в Библии – если не в истории человечества. В какой-то момент якобы бесплодная Сара настолько отчаялась, что отдала свою египетскую служанку в наложницы Аврааму. От этого союза произошел Измаил, прародитель ислама. Несколькими стихами ниже речь вот о чем: Бог и два ангела посетили шатер Сары и Авраама и сообщили, что Сара скоро понесет. И как же она отреагировала? Рассмеялась – вероятно, скептически. Справедливости ради надо сказать, что ей было девяносто лет. Но Бог выполнил обещание, и у матроны на десятом десятке родился Исаак – в переводе с иврита его имя означает «будет смеяться».

А потом еще и Рахиль. Рахиль и ее старшая сестра Лия вышли замуж за мудрого пастыря (и моего тезку) Иакова. Лия была машиной для размножения: она родила аж шестеро сыновей и одну дочь. А Рахиль оставалась бездетной, и сердце ее было разбито. В какой-то момент она сказала Иакову: «Дай мне детей, а если не так, я умираю». В другой раз Рахиль купила у сестры мандрагору – средиземноморскую траву, которая когда-то считалась лекарством от бесплодия. Но все тщетно. Наконец Бог «отверз утробу ее», и она родила Иосифа, человека в разноцветной одежде.