Карина Арутюнова - Мораль и субъективный опыт

Помимо репутации в эволюции также сформировался другой важный фактор, мотивирующий кооперативное поведение: наказание за обман, жульничество и отказ от кооперации. Системы наказания существуют во всех обществах и культурах (см.: Henrich et al., 2006), а также во многих сообществах социальных животных разных видов (см.: Bekoff, Pierce, 2009). Антрополог Р. Бойд и биолог П. Ричерсон (Boyd, Richerson, 2005, 2009) выдвинули предположение о том, что кооперация поддерживается как генетическими, так и социокультурными факторами: возникавшие в сообществах системы наказания сформировали среду, в которой индивиды, ведущие себя просоциально, реже попадали в трудные и невыгодные ситуации, и сообщества таких индивидов имели эволюционное преимущество. Считается, что нейрофизиологические механизмы кооперации и наказания за отказ от кооперации лежат в основе формирования и развития морали в эволюции (Vogel, 2004).

Социальные взаимодействия можно охарактеризовать на основе эволюционно значимых для индивидов затрат (потерь) и благ (выгод) (costs/benefits) (см.: Hauser et al., 2009). Как видно из рисунка 1, в рамках такого широкого рассмотрения к кооперативным относятся те взаимодействия, в которых оба участника получают выгоду. При этом наказание затратно для обоих участников: наказываемого и наказывающего. Альтруизм предполагает помощь другому индивиду без ожидания непосредственной индивидуальной выгоды и затратно для того, кто эту помощь оказывает. Жульничество предполагает получение выгоды за счет интересов другого индивида. Все эти виды социальных взаимодействий включают моральную характеристику действий одного индивида по отношению к другому: альтруизм и помощь другим – это «хорошо», жульничество – это «плохо». Из истории таких взаимодействий строится репутация индивида, на основании которой принимаются решения о кооперации или наказании.

Важно отметить, что эволюционное развитие кооперации между членами одной группы происходило в условиях конкуренции с другими группами, и это стало одним из важных факторов в формировании моральной оценки: одни и те же действия по отношению к членам своей группы и членам чужих групп могли оцениваться прямо противоположным образом (например, причинение вреда своим морально недопустимо, но причинение того же вреда чужим в целях поддержки своей группы может оцениваться позитивно). Предпочтение своей группы прослеживается в самых разных аспектах поведения человека, от восприятия до социальных установок, что отмечалось как в классических работах по социальной психологии (напр.: Allport, 1954), так и в современных исследованиях (напр.: Знаменская, Созинова, Александров, 2013; Созинова, Знаменская, Александров, 2013; Sozinova et al., 2017), в том числе проведенных с использованием методов картирования мозга (см., напр.: обзор в: Molenberghs, 2013). Таким образом, в контексте эволюции мораль может рассматриваться как составляющая социальной жизни, способствующая внутригрупповой кооперации индивидов в условиях межгрупповой конкуренции (см., напр.: Greene, 2013).

Рис. 1.Описание социальных взаимодействий на основе благ (выгод) и затрат (потерь): «+» = блага, «–» = затраты. Кооперация выгодна обоим взаимодействующим индивидам (+/+). А льтруизм затратен для индивида, который оказывает помощь, и приносит благо тому, кто эту помощь получает (–/+). Жульничество означает получение благ одним индивидом за счет потерь другого индивида (+/–). Наказание затратно обоим, наказывающему и наказываемому (–/–).

Примечание: Рисунок авторов книги на основе матрицы из статьи: Hauser et al., 2009

Происхождение морали также связывают с развитием эмпатии и социальных эмоций. Эмпатия играет ключевую роль в социальных отношениях, поскольку лежит в основе переживаний относительно благополучия других индивидов, что в свою очередь поддерживает внутригрупповую кооперацию. Считается, что эволюционные корни эмпатии уходят к поведению заботы о потомстве, эмоциональной коммуникации и социальной привязанностии, в то время как моральный аспект поведения является более поздним продуктом эволюции, поскольку имеет как эмоциональную, так и рациональную составляющую, требующую определенного уровня когнитивных способностей (см.: Decety, Cowell, 2014). В работах приматолога и этолога Ф. де Вааля (de Waal, 1996; Flack, de Waal, 2000; Preston, de Waal, 2002) обосновано, что элементы морали присутствуют у высших млекопитающих (шимпанзе, бонобо, слонов и др.) и в основе морали лежит способность к эмпатии. С. Престон и Ф. де Вааль (Preston, de Waal, 2002) определяют эмпатию как поведение, в котором индивид воспринимает и понимает эмоциональное состояние другого индивида через механизм, который они называют «shared state» – общее межиндивидуальное состояние. Эмпатия может быть разной степени сложности. Ф. де Вааль (de Waal, 1996) выделяет слои сложности эмпатии, в ядре которых самые простые формы: мимикрия тела, эмоциональное заражение и т. п., они лежат в основе формирования более сложных форм.

Таким образом, эмпатия основана на эволюционно «древних» механизмах. Например, у крыс наблюдаются яркие поведенческие и физиологические проявления стресса, если им приходится наблюдать страдания конспецифика [6] Индивид, принадлежащий к тому же биологическому виду. (Balcombe, Barnard, Sandusky, 2004). Кроме того, элементы эмпатии наблюдаются на самых ранних этапах индивидуального развития человека: показано, например, что младенцы плачут больше, когда слышат плач других младенцев, чем когда им включают запись их собственного плача (Dondi, Simion, Caltran, 1999), и в целом сигналы дистресса других людей являются значимыми даже для новорожденных (см. обзор в: Decety, Cowell, 2018), что свидетельствует о древности мозговых механизмов, лежащих в основе эмпатии. При этом эмпатия может оставаться только переживанием: «Я чувствую себя плохо, потому что тебе плохо», – но это переживание может мотивировать и специальное действие, например, элиминировать причину дистресса другого. Таким образом, эмпатия может быть важным источником различных видов альтруистического и кооперативного поведения у многих видов животных (Bekoff, Pierce, 2009; Church, 1959; de Waal, 1996), включая человека на ранних этапах индивидуального развития [7] О морали и раннем индивидуальном развитии см.: глава 3, п. 3.1. .

Некоторые исследователи предлагают описывать эмпатию как мультидоменный конструкт, в котором выделяют аффективно-эмоциональный, мотивационный и когнитивный компоненты (см., напр.: Decety, Cowell, 2014). Так, эмоциональная эмпатия отражает способность индивида к «эмоциональному заражению» (например, когда, наблюдая грусть или радость другого, животное и человек ощущают сходные эмоции); мотивационная эмпатия связана с побуждением помочь другому, проявлением заботы о благополучии других; когнитивная эмпатия рассматривается как способность представить себя на месте другого. Результаты психологических исследований и картирования мозга показывают, что каждый из перечисленных компонентов эмпатии имеет разное отношение к моральной оценке (см. обзор в: Decety, Cowell, 2014). Например, человек испытывает более выраженную эмоциональную эмпатию по отношению к членам своей группы (родственникам, знакомым), чем по отношению к членам чужих групп, и в ситуациях, когда эмпатия и принятые в данной культуре моральные нормы находятся в конфликтных отношениях, эмпатия может становиться причиной «аморального» поведения (Batson et al., 1995). При этом способность встать на место другого, в том числе члена чужой группы, обеспечивает возможность принять беспристрастное справедливое решение в ситуации морального выбора. В процессе эволюции и социокультурного развития человек становился способным к пониманию и поддержке интересов все большего круга других индивидов, от родителей и родственников – к членам своей группы, незнакомцам и членам чужих групп (см., напр.: Singer, 1981). Такая способность к эмпатии и заботе о благополучии других далеких и незнакомых индивидов рассматривается как сложное поведение, в основе которого лежат развитые когнитивные способности, социальные взаимоотношения и обучение в культуре (Levine et al., 2005).