Сергей Скорик - Последнее заблуждение. Лекции по эволюционной типологии. Том I

Человек на стадии личинки представляет из себя тот или иной набор социальных стандартов, предложенных ему миром. Проблема Типологии – не столько в классификации по стандартам, сколько в предвидящем указании на конечный результат. Обозначить путь, ведущий к бабочке – в этом главная ценность предмета Типологии. Каждая человеческая личинка, обращенная в неизвестное, втянутая в желание стать бабочкой, вовлекается в мир эзотерических действий. В какой-то момент она понимает, что является всего-навсего личинкой. И тогда происходит грандиозное событие: личинка начинает догадываться, что в ней есть еще нечто, что фактически находится за пределами ее существа, но, тем не менее, к ней таинственным образом причастно. Например, в традиционном религиозном контексте, акт открытия личинкой своих возможностей может выглядеть, как обнаружение некоторой реальности, стоящей за понятием души, психеи. Так раскрывается вера в душу: в нас есть нечто, что не имеет отношения к тем законам, что правят в мире, нечто «не от мира сего», не из этого мира. Личинка начинает догадываться о своих возможностях преображения, у нее возникает интерес к поиску выхода из себя, в превосходящее себя состояние сознания. И это превосхождение – не игра случайностей, но вполне конкретный духовный путь, обозначенный соответствующей конфигурацией и распростертый по направлению к цели.

Оглядываясь вокруг с определенным духовным запросом, мы видим, что в нашем мире, пронизанном системой мгновенных коммуникаций, перед нами развернут веер практик, книг, учений, философских трактатов, каких-то технологий, веер предложений и рецептов, опубликованных человечеством для того, чтобы применить это все к себе и испытать трансформацию, совершить переход из личиночной фазы развития в более совершенную фазу. Нельзя утверждать, что этот веер бесполезен или не эффективен вовсе. Дело в том, что этот веер порожден, исходя из каких-то различных принципов. Каждая религия, каждая практика задает духовный путь в соответствии с той конечной целью, которую она видит, как искомое, как свою идею о совершенстве, как свой предел. Говоря иначе, каждая религия устремлена к определенному результату. Будучи инструментом или методом, предназначенным для формирования определенной «бабочки», она не эффективна для тех других «личинок», из которых должна выйти какая-то иная «бабочка».

Следование «чужому», не отвечающему наличной психической конфигурации пути зачастую оборачивается простоем, бесполезной тратой жизни; в худшем случае – сумасшествием или раковой опухолью. Неверно выбранный путь в совокупности с фанатичным и упрямым продвижением заводит в тупик, ведет к психической травме или полной потере, «замыливанию» своей генуинной (истинной, наиболее органичной) конфигурации. Типология позволяет создать своего рода ориентиры в психическом пространстве, отвечая на вопросы: почему одним подходят практики осознанных сновидений, тогда как другим – посты и власяницы, почему одним холотропное дыхание приносит невероятные откровения, тогда как другим только портит здоровье и отнимает время. На поиск врат, подводящих к истинному преображению – эволютивному скачку – уходят многие годы, если не вся жизнь. Стоит податься к кришнаитам, потом, разочаровавшись, отдаться всецело практикам выхода в тело сновидения, потом заняться деконцентрацией, и жизнь оканчивается. У нас действительно мало времени на то, чтобы совершить правильный выбор. Как поставить всю ставку – свою жизнь – на тот путь, который ведет в нужном направлении?

Все, предложенное историей человечества, составляет веер универсальных возможностей. Но если мы разные, если мы не принадлежим одному и тому же универсальному типу, эти возможности не могут рассматриваться, как всеобъемлющие технологические универсумы. Сущность каждой «личинки» может быть раскрыта только в области подходящих ей практик.

Требуется увидеть то, что отличает нас от других, причем отличает на каком-то фундаментальном уровне. Фундаментальные отличия определяются тем скрытым содержанием нашей психики, которое Юнг назвал архетипом. Но для того, чтобы выявить архетип, необходимо пройти уровень социальных заблуждений, сформированных коллективным сознанием. Они есть результат нашего изначального «падения в мир». Литература и кинематограф преуспели как раз в описании социальных типов , показав те роли, которые мы обычно играем на «социальной сцене». Литература и кинематограф скопировали и канонизировали те маски, которые мы одеваем, когда выходим в мир. Эти роли навязаны социумом, этносом, воспитанием, что и составляет некое разыгрываемое здесь, в мире, на «социальной сцене» событие – нашу личину или личность. Исходя из такого представления, мы можем говорить о человеке, как «личинке», и о типировании «личинок» – типировании по примитивным социальным заблуждениям, чем занимается, например, выросшая на почве юнгианства соционика.

По мере устранения социальных заблуждений, в человеке все яснее проявляется и перехватывает инициативу его индивидуальный архетип – он, словно штурман, ведет нас вперед, вовлекая в совершенно иную (вселенскую) драму и оттесняя навязанные социумом личины. Архетип указывает тот просвет, ту потенциальную дверь, сквозь которую индивид может выйти на качественно иной эволютивный уровень. Отсюда и возникает наше желание типировать не наличное, а потенциальное, и это осуществимо при условии, что мы сумеем увидеть потенциальное в имеющемся здесь и сейчас наличном. Иными словами, нам интересен не только внешний вид (лицо) человека, каким он выглядит сейчас, но и каким мог бы стать его лик, если бы он прошел сквозь врата архетипа и достиг преосуществления в «бабочку». Заглянув, таким образом, в будущее, мы можем понять, что делать и на что уповать, потому что времени на опыты нам отпущено действительно слишком мало: чтобы чего-то достичь, нащупать брешь в стене, о которую мы обреченно бьемся всю жизнь головой, нужно совершать очень точные поступки. О том, как отобрать нужные поступки от пустых и напрасных, не полагаясь исключительно на интуицию или волю случая, как узнать направление, не блуждая вслепую по тупиковым тропам, и пойдет речь в дальнейшем.

За Типологией скрывается такой феномен, как самоопределение : осознание себя, как некоторого уникального события. Сама мотивация заниматься Типологией есть мотивация размышлять, чем мы отличаемся от других. Однако, речь идет не о бесстрастном различении какого-то множества (насекомых), которому мы сами не причастны, на которое мы отстраненно взираем из своего далекого мира. Живой интерес к предмету возникает в силу того обстоятельства, что мы находим себя в каких-то элементах этого множества, мы сами включены в это множество. Сам по себе факт заинтересованности уже указывает на наличие вертикали – указывает на то, что и Типология, и мы сами причастны вертикальности.