Сергей Кара-Мурза - Демонтаж народа. Учебник межнациональных отношений

Это и правые (В.В. Шульгин), и христианские философы (Н. Бердяев), сменовеховцы и евразийцы, и, конечно, большевики. Под всем этим якобы лежит черносотенство и его предшественник – славянофильство. Светлым пятном в России в книге «Русская идея и евреи» представлены лишь «свеча Б.Пастернака, светившая и в этой ночи, отщепенство и дезертирство со всех фронтов Юрия Живаго». Чтобы заслужить одобрение, надо быть отщепенцем русского народа и «дезертиром со всех фронтов».

У авторов этой академической книги выходит, что фашизм – прямое следствие русского антисемитизма. Читаем, что черносотенство – «расистский национализм протонацистского толка, вышедший на поверхность политической жизни России в самом начале ХХ века». И далее: «Не вызывает сомнения, что русское черносотенство удобрило почву, вскормившую гитлеризм». Надо же, у них это не вызывает сомнения! Между тем исследования германского нацизма как раз показывают принципиальные отличия его антисемитизма от тех форм юдофобии, которые существовали в России (см. [50]).

Чтобы представить Россию виновницей Холокоста, идеологи реформы внедряли в сознание два почти взаимоисключающих мифа – о глубинном антисемитизме царской России и одновременно о государственном антисемитизме в СССР. То есть стремились подвести читателя к выводу, что антисемитизм – присущее России сущностное качество.

А.Д. Сахаров в своем «Меморандуме» 1968 г. пишет о «свойственном сталинской бюрократии и НКВД (и Сталину лично) мещанско-зоологическом антисемитизме», но считает его неизбывной чертой советского государства: «Разве не позор очередной рецидив антисемитизма в кадровой политике (впрочем в высшей бюрократической элите нашего государства дух мещанского антисемитизма никогда полностью не выветривался после 30-х годов)?» [38, с. 33].

Р. Рывкина, отрекомендованная как «известный социолог, профессор, доктор экономических наук» из РАН, близкий сотрудник академика Т.И. Заславской, в книге «Евреи в постсоветской России: кто они?» (1996) так и пишет: «Антисемитизм в России (речь идет об антисемитизме политических группировок) инвариантен всем ее политическим режимам: он сохраняется независимо от того, какая именно власть устанавливается в стране» [68].

Оснований для такого вывода в книге Рывкиной не приводится. Напротив, мало-мальски строгие исследования самих еврейских социологов показывают, что антисемитизма в СССР не было. Доля евреев в самых элитарных и влиятельных профессиях была такая, что сионисты начала XX века и мечтать не могли.

Более того, уровень антисемитизма даже в 90-е годы в России, согласно ряду международных исследований, был ниже, чем во всех изученных «цивилизованных» странах. Даже в «лучшем из миров» – США – был обнаружен высокий уровень антисемитизма. По данным 1993 г., 35–40 млн. взрослых жителей США «бесспорно являются антисемитами». Но антиамериканских настроений в среде лидеров российского еврейства и в помине нет.

Надо подчеркнуть, что 40 млн. убежденных антисемитов насчитывалось в США в 1993 г., в момент экономического процветания и радости от победы в холодной войне. Как только в США возникает хоть едва заметный кризис, к которому каким-то боком можно пристегнуть евреев, положение резко меняется – антисемитизм достигает белого каления [158]. В России же антисемитизма не находят в условиях экономической катастрофы, когда люди дошли до края отчаяния – при том, что к этой катастрофе вела череда министров экономики – евреев.

Таким образом, в реальной «системе координат», то есть в сравнении с общемировой реальностью, антисемитизма в России исследования не обнаруживают. Чем же подтверждают обвинение в «государственном» антисемитизме? Рывкина – доктор из Академии наук – пишет, что в СССР «как в явной, так (чаще) и в скрытой форме, проводилась политика государственного антисемитизма, принимавшая преступные формы, вплоть до попыток депортации». То есть она обвиняет государство даже не в намерениях, а прямо в попытках депортации.

Казалось бы, человек, претендующий на титул ученого, должен был бы при таком тяжелом обвинении привести надежно установленные факты, документы и т. д. Ничего! А ведь в годы перестройки перерыли все архивы и подзудили людей на самые фантастические «свидетельские показания». Ну хоть что-то могла Рывкина притянуть к такому обвинению в своей главе. Видно, ничего не нашла. Даже ни одной серьезной литературной ссылки – кроме какой-то публикации из Израиля никак не научного характера (это видно по реквизитам публикации).

Рациональных оснований для обвинения России в антисемитизме нет, речь идет об идеологической кампании как операции в психологической войне. Рывкина в своей книге дает, по ее словам, «надежную социологическую информацию». Это, конечно, преувеличение – в книге нет даже данных о распределении евреев в нынешней России по уровню доходов. Но есть качественный вывод: «Позитивная тенденция постсоветской эпохи, расширившая возможности для самореализации евреев, – развитие рыночной экономики… Реально сегодня, как и в эпоху революции 1917 года, еврейская интеллигенция снова являет собой один из наиболее активных отрядов реформаторов – банкиров, руководителей новых общественных организаций, работников прессы и др.». Таким образом, и в советское время, и сейчас евреи в России не испытывали никакой дискриминации в социально-экономическом плане.

Каково же было положение евреев в СССР и РФ в культурной сфере? По данным Рывкиной, 68 % евреев имели высшее образование, а включая лиц с незаконченным высшим – 76 %. Если же прибавить лиц, окончивших техникум, то доля евреев с высоким уровнем образования достигает 90 %. То есть практически все они принадлежали к интеллигенции, которая приобрела черты сословия. В 1982 г. число докторов наук среди евреев было, в расчете на 1000 человек, в 17,5 раза больше, чем среди русских, в 29 раз больше, чем среди украинцев, и в 37,6 раза больше, чем среди белорусов. И в этой сфере антисемитизм в реальных признаках не проявился.

Сошлюсь на личный опыт. На симпозиуме с учеными США в 1994 г. одна социолог, в прошлом секретарь партбюро моего института, жаловалась американцам, – почти как инспекторам – на дискриминацию евреев в советских вузах. Те кивали головами – зная о проценте евреев с высшим образованием и учеными степенями в СССР. Я спросил докладчика и тех, кто ей кивал: какая, по их мнению, должна была бы быть «нормальная» доля евреев с высшим образованием, если бы не было «дискриминации и антисемитизма», и какой должна быть доля других народов? На вопрос не только не ответили, но и посчитали как бы неприличным. А ведь вопрос естественный. Если уж от нас скрывают, что такое антисемитизм, то скажите хотя бы, что не считается антисемитизмом! Кажется немыслимым – сообщать (как в книге Рывкиной), что 76 % евреев имеют высшее образование, и в то же время доказывать наличие государственного антисемитизма ограничениями на прием евреев в вузы.