Л. Панкова - Политология. Вопросы и ответы

Политизация жизни во всем ее многообразии способствует проникновению в профессиональную политику чувств, эмоциональной напряженности и драматизма.

Рациональное (ratio – разум, рассудок) в политике означает контроль разума над чувствами, рассудка – над импульсами, институтами, следование общепринятым полезным правилам.

Политический процесс изначально (в силу участия в нем человека) не может быть исключительно рациональным, что особенно характерно для российской политики. Рациональные начала неизбежно сочетаются с иррациональными элементами: эмоциями, страстями, иллюзиями, верой, коллективной завистью, другими иррациональными реакциями больших групп, где любое «рацио» преломляется через психологическое состояние масс. Иррациональные, неконтролируемые сознанием процессы возникают в политике и вносят свои коррективы в ее осуществление, оказывая пользу или нанося вред. Избежать их не удается ни в каком случае.

Однако, значительная подверженность иррациональной стихии нежелательна для любой политической деятельности. Поэтому при организации и осуществлении любого политического действия возникает двоякая задача: с одной стороны, необходимо включить эмоциональный фактор в политическую борьбу, чтобы достучаться через чувства до осознания интересов значительного числа людей (лозунг «голосуйте сердцем!»); с другой стороны, желательно сдержать наиболее сильные всплески иррационального, сократить число неосознанных решений и действий, максимально сократив влияние стихии неосмысленного, случайного.

Взаимодействие в политике рационального и иррационального является питательной основой для дискуссий по поводу того, к чему ближе стоят политика, а вместе с ней и политология: к науке или к искусству. Приоритет искусству отдают такие исследователи, как П. Бергер, П. Медауар, Ф.М. Корнфорд. Действительно, включая в себя, наряду с рациональным и интеллектуальным, также интуитивные, подсознательные, чувственные начала, политика сближается с искусством. Бывает трудно объяснить популярность некоторых политиков, которые опираются на политическую харизму и политическую веру (доверие), умение привлекать внимание, увлекать, внушать доверие, даже безотчетную веру. С этой точки зрения интересен феномен, например, В.В. Жириновского, лидера Либерально-демократической партии России, который предпочитает шокировать граждан неординарными высказываниями, действиями.

В политике могут реализоваться определенные сценарии, действовать политические режиссеры, акторы (актеры), создаваться образы (имиджи), играться политические роли. Политику, участвующему, например, в избирательной кампании, полезно умение применять отдельные актерские приемы. В его команде, как правило, работает имиджеолог, специалист по созданию и поддержанию имиджа (положительно воспринимаемого избирателями актуального образа). Сценарное воплощение отдельных политических проектов, наличие актеров и наблюдателей (сопереживающих зрителей, слушателей) сближает политику с искусством. Роль элемента искусства в политике предопределяется вероятностным характером политического процесса (неполнотой информации об исходных условиях, возможностью появления непредвиденных факторов, неопределенностью конечных результатов, неконтролируемыми переменными). В то же время политика, а вместе с ней и политология, сохраняют признаки рационального, научного. Примером рационального в политике может служить рациональное (легальное) лидерство американских или европейских политиков, рационализм В.В. Путина в противоположность иррационализму Б.Н. Ельцина.

Важной характеристикой политики является ее эффективность. Эффективность, часто рассматриваемая в политике в соотношении с ее легитимностью, прежде всего, характеризует состояние власти. Эффективность и легитимность нередко входят в противоречие. Чтобы решить определенную задачу, необходимо не только время, но и определенные ресурсы, программа. Хотя ограниченность времени требует немедленного выполнения задачи. Возникает и проблема соблюдения определенных долговременных процедур, преодоления определенного сопротивления, чтобы приобрести ресурсы и обеспечить определенную поддержку. Чтобы решить поставленную политическую задачу, необходимо ассоциировать сторонников и нейтрализовать противников. Демократичное общество предполагает согласование интересов, обеспечение поддержки большинства в определенных органах: парламенте, правительстве или даже в правящей партии.

Политик, как правило, не может «платить любую цену» за решение политической задачи. И это осложняет достижение эффективности политики и осуществление эффективной власти, хотя и укрепляет ее легитимность. Но нередко бывает, что предпочтение, отданное легитимным процедурам, впоследствии облегчает и ускоряет решение задачи. Политик, правящие политические силы постоянно находятся в поиске оптимального баланса между эффективностью и легитимностью в политике. Противоречие эффективности и легитимности в политике институционализируется и как противоречие между исполнительной и законодательной властью. В силу своей природы исполнительная власть всегда стремится к быстрому и прямому решению сформулированных задач, исполнению законов с применением минимальных ресурсов. Законодательная власть, наоборот, предполагает всесторонне обсуждение, согласование разнообразных интересов, дискуссии по спорным и противоречивым вопросам. К. Шмитт в связи с этим сделал вывод о противоречии между дицизионизмом (disigion – решение) и нормативизмом. Первый характеризуется принятием решения в короткие сроки с последующим несением ответственности, второй – обсуждением, дискуссиями, согласованием различных мнений, при которых связь между теми, кто принимает решение, и теми, кто несет ответственность, размывается. С этим связана неприязнь К. Шмитта к демократии.

В реальной политике эффективность и легитимность часто переплетаются. Эффективный политик стремится создать обстановку, обеспечивающую достижение в кратчайшие сроки поддержки масс для реализации намеченных политических задач. В зависимости от средств, которые он использует, устанавливается соотношение между эффективностью и легитимностью. Если он игнорирует легитимные средства, то эффективность и легитимность приходят в острое противоречие, которое затрагивает сферы права и морали. Н. Луман, известный социолог политики и права, в связи с этим считает, что политика подчиняется несколько другим правилам игры, чем мораль. Эти правила ближе к правилам в праве, но тем не менее политика не может игнорировать мораль. Однако в политике должны быть свои правила, которым необходимо по возможности придать официальный, «прозрачный» характер. Оптимальным выходом из данной ситуации могло бы стать правило, что политик должен, применяя даже нелегитимные средства, обосновывать их использование с помощью легитимных процедур. В частности, известно непосредственное обращение президента Франции к народу в рамках процедуры плебисцита с просьбой о поддержке его политики. Поддержка избирателей стала основой для принятия президентом решения, которое не могло бы быть принятым ни парламентом, ни правительством Франции. Хотя подобные методы легитимации политики не являются решением всех проблем. Следует вспомнить о дискреционных (дискреции – действия по собственному усмотрению) решениях, когда ответственный политик применяет меры, не предусмотренные законом, но востребованные ситуацией, добиваясь наибольшей эффективности политических действий. В этом случае только время может определить, выявив реальные результаты и последствия, насколько был оправдан выход за пределы легитимных правил, процедур, средств.