Сергей Якуцени - Большая война

И первый глава правительства после 1968 года, генерал аль-Бакр, и Саддам Хусейн, осознавали и признавали себя мусульманами и людьми с Переднего Востока; но признавали без какой-то особой экзальтации, без фанатизма. Так президент Польши Качиньски и президент Франции Саркази признают себя европейцами и христианами, а президент Израиля – евреем и иудаистом.

БААС провозгласила «установление социалистического строя», провела аграрную реформу, национализировала ряд крупных нефтяных компаний.

Много писалось о восстаниях курдов, о применении против них авиации, химического оружия, включая газы. Но БААС признала право курдов на автономию в рамках Ирака, курдский язык был объявлен вторым государственным языком, а в правительство вошли 5 министров-курдов.

Другой вопрос, что не всех курдов это устроило, часть из них начало бороться и борется до сих пор за независимое курдское государство… Партия БААС и правда не позволила расколоть страну на две части – арабскую и курдскую. Методы – варварские с обоих сторон, что тут поделаешь.

Трудно выразить словами всю меру ненависти, которую испытывали к Саддаму Хусейну мусульманские фундаменталисты типа Хомейни.

Во время Ирано-Иракской войны Хомейни заявил, что готов прекратить ее хоть завтра, при соблюдении любого из трех условий:

1. Саддам Хусейн навсегда эмигрирует;

2. Саддам Хусейн кончает с собой;

3. Саддам Хусейн подписывает безоговорочную капитуляцию.

Как раз такие лидеры, как Саддам Хусейн, и такие партии, как БААС, опасны для привилегированного положения Севера: не дай Бог, появятся другие «северные» страны!

Но что реально могли люди, пришедшие к власти в Ираке? Не в их силах было сделать Ирак одной из стран Севера…

Не уверен, что это была сознательная, тщательно продуманная политика – но БААС начала строить в первую очередь могучее государство с современными вооружениями. Государство, откровенно оскалившееся в сторону «буржуазного» мира… Не дай Боже, еще и бросится.

Саддам Хусейн не мог превратить свою страну в экономическое подобие Польши или даже Греции. Но он мог заставить себя замечать, и считаться с собой и со своей политикой.

Если бы Запад (до 1991 года) и Север (с 1991 года) видели робкую улыбку просителя и последователя – того, кто хочет сделаться таким же, они не обратили бы на Ирак особого внимания. Ну, еще один любитель «бакшиша», попрошайка из нищей страны.

Обращали внимание на злобный оскал, замечали прищуренный взгляд поверх прицельной рамки. Такое государство – злобное, агрессивное, лучше было иметь в союзниках.

Во время Ирано-Иракской войны Саддам Хусейн воспринимался Западом как сила, сдерживающая исламскую революцию.

С 1980 по 1989 год Ирак потратил на вооружения 30 % своего ВПК – 80 млрд. долларов. Это больше, чем потратили Великобритания, Франция и ФРГ за эти же годы. 80 % этих вооружений Ираку поставили пять государств – членов Совета Безопасности ООН – больше всех СССР и Франция, а так же Бразилия, Египет и Чехословакия.

Одни получали Большую Прибыль, другие делали Большую Политику, а играл на противоречиях и жадности, неизменно выигрывал неуправляемый и опасный Саддам Хусейн.

«В течение десятилетий правительство Республики Ирак, воспользовавшись близорукостью политических деятелей, глупостью бюрократов и жадностью корпораций ведущих стран, создало гигантскую военную машину. Уничтожение этой машины потребовало намного больше средств, чем было выручено от продажи всей военной техники». [97]

Саддам Хусейн мог десятилетиями играть очень заметную роль в регионе Передний Восток, и проводить в нем очень независимую политику – не по размерам и рангу своего государства. Он мог десятками лет держать в напряжении своих арабских врагов, Израиль, ООН и США.

• Цель и была в том, чтобы держать всех в напряжении. Чтобы все боялись

Он и сегодня мог весьма успешно вести эту же политику, если бы не вторгся в Кувейт в 1990 году. Возможно, дело в том, что после Ирано-Иракской войны долг Ирака Кувейту превысил 14 млрд долларов.

Вторая причина в том, что «как только Соединенные Штаты начали проводить свою политику по отношению к Ираку, они ни разу не позволили реальности вмешаться в нее». Политика США была настолько ситуационной, непродуманной, половинчатой, что Хусейн вполне мог считать: США никогда не вмешаются!

Уже накануне войны в Заливе, весной 1990 года, Институт стратегических исследований Военного колледжа армии США для служебного пользования опубликовал аналитическую работу «Иракская мощь и безопасность США на Ближнем Востоке». Цитирую: «в обозримом будущем у иракского режима не будет ни воли, ни средств для ведения войны», и что «от Багдада не надо ждать действий, направленных на то, чтобы спровоцировать войну где-либо».

• Еще древние греки хорошо знали: кого боги хотят погубить, лишают разума.

Впрочем, и агрессия Ирака против Кувейта – не такой уж простой сюжет. Для Севера, особенно США, война в Заливе выглядела очень просто: Кувейт – невинная жертва, Ирак – агрессор, Саддам Хусейн – арабский Гитлер, Америка – добрый шериф из вестерна, карающий зло. В общем – абсолютное добро против абсолютного зла.

Но это не так…

Во-первых,еще британская колониальная администрация старательно завязывала в Кувейте клубок противоречий, который не так просто развязать. В 1930-е границы между будущими арабскими государствами проводились откровенно небрежно, и очень уж условно.

Был случай, когда граница между Кувейтом и Ираком должна была пройти к северу от рощи финиковых пальм. Но спустя несколько лет там выросло уже несколько рощ…

На Севере ведут себя так, будто истории вопроса не существует или что она не важна. Как будто границы на Переднем Востоке существуют уже сотни лет, и возникли естественным путем! В арабском мире думают иначе.

Во-вторых,как раз война в Персидском заливе показала: у США вообще нет последовательной внешней политики. Ирак то был «республикой зла» – за курс на социализм, то «верным союзником» против Ирана, то гадом-марксистом – за национализацию «Ирак петролеум», то «своим парнем» – за курс на индустриализацию страны.

Становилось очевидно, что внешняя политика США – заложник ее внутренних проблем. Один пример: 24 февраля 1991 года США могли смести Иран, Багдад и Хусейна – но главнокомандующего Шварцкопфа остановил президент Буш. США не хотели брать на себя риск разрушение Ирана и свержение Хусейна. Это как если бы в 1945 году они отказались бы от свержения нацистского режима, чтобы избежать ответственности за раскол Германии и возникшие беспорядки.