Степан Сулакшин - Кризисное управление Россией. Что поможет Путину

Импортная проблема заключается в том, что валовой внутренний продукт страны импортизирован почти на 20 %. В потреблении продовольствия это 39 %. В потреблении лекарств это от 60 до 70 %. В потреблении компьютерной и электронной техники, станков – почти до 100 %. В потреблении отдельных видов продовольствия, например, говядины – 57 %. Товары народного потребления: мотоциклы – 95 %, обувь – 90 %, парфюмерные средства – 88 %, чулки, носки – 81 %. Даже трубы – 79 % (а это нефтегазовая отрасль). Металлургическое оборудование – 75 %, нефтегазовое оборудование – 70 %, нержавеющая сталь (это чисто оборонная статья) – 65 %, ну и так далее.

Почему такое случилось? Случилось это потому, что в России существует государственная идеология открытой экономики – включение российской экономики в мировую. Этому содействовало вступление в ВТО с ослаблением трансграничных таможенных и протекционных мер. Этому содействовала демонетизация российской экономики. Примерно 100 триллионов рублей не выведено из суверенного оборота, а взамен введен в оборот валютный компонент, который эмитируется зарубежными странами. Кстати, в значимой мере в виде кэша и, соответственно, неналогооблагаемой компоненты. И в их же внешних политических прерогативах – прекратить валютное обращение на нашей территории. Хозяева у доллара известно где.

Стоит заметить, что почти 40 % продуктов питания страна потребляет по импорту. Это значит, что соответствующий производственный оборотный финансовый контур заполнен не рублем, а валютой. Получается, что если российский бизнес и экономика в 2014 году были закредитованы на 750 миллиардов долларов из-за рубежа, то это значит, что финансовый оборот в стране не рублевый, не суверенный, а валютный. Где тут суверенитет страны?

Центральный банк России задирает ставку рефинансирования до безумного уровня, и в результате кредитный рублевый контур в стране просто останавливается.

Но вот наступили санкции, и стало понятно, до какого уровня страна утратила свой суверенитет. Доступ на финансовом рынке кредитов закрыт, поставка критически значимых товаров тоже. А, к примеру, в спутниках ГЛОНАСС 25 % иностранной комплектации, в комплексах ПВО «С-300» и «С-400» десятки процентов иностранной комплектации, включая микрополупроводниковую электронику.

В этой ситуации у страны есть только два пути, о которых говорил президент: либо отказаться от суверенных решений (очевидно, речь о присоединении Крыма и участии в украинском кризисе на цивилизационно идентичных позициях), подчиниться давлению Запада, либо выстоять. И, в частности, высказана стратегия импортозамещения, она, очевидно, и представлена в антикризисном плане. Хотя слово «кризис» в правительственном документе не употребляется.

Посмотрим на эти меры. Главная из них, – сохраняется решение Центрального банка России о запредельной ключевой ставке. По свидетельству бизнеса, это уже остановило кредитный инвестиционный, оборотный и воспроизводственный процесс. Через два-три месяца эта остановка станет стопроцентной.

Что говорит Центральный банк России в обоснование этого решения, и что говорит президент России в одобрение, в согласование и подтверждение этого решения? Он якобы борется с инфляцией. Но одновременно, девальвируя рубль, он вызвал так называемую импортизированную инфляцию, увеличив ее в три раза, которая никаким образом не связана с рублевой массой в стране, тем более кредитной массой. Но при этом ЦБ РФ заявляет, что мы таргетируем инфляцию, сдерживая рублевую эмиссию и рублевый денежный оборот.

Это совершенно необъяснимый алгоритм действий, который заставляет предполагать, что существуют какие-то абсолютно нерациональные с точки зрения национальных интересов и безопасности скрытые механизмы управления страной. Политологический анализ говорит, что действует механизм несуверенного внешнего управления страной. Центральный банк России, таким образом, пресек возможность суверенного рублевого финансирования требуемых объемов импортозамещения.

Если дать оценку потребных средств на требуемое импортозамещение, то исходя из объема импортизированной доли ВВП в 17,9 %, мы получим, что создание производств по выпуску отечественных аналогов импортной продукции требует в пределе около 17 триллионов рублей. Сравним эту цифру с той, которая объявлена в правительственном плане. Триллион – на докапитализацию банков. Внимание, это финансовый сектор, это еще далеко не сектор реальной экономики и промышленного производства. На поддержку сельского хозяйства, в котором, напомню, продукты питания в стране всего лишь поставляются на 61 % – 50 миллиардов рублей. На поддержку промышленности – 20 миллиардов рублей. Это даже не «кот наплакал», это скорее он «наделал». Эти цифры совершенно смехотворные.

Если раньше какой-никакой прирост промышленного производства в стране происходил за счет внешних кредитных инвестиционных заимствований, то на сегодня этот источник закрыт. Суверенный источник денег по линии Центробанка закрыт, и подтверждено, что так и будет, пока инфляция не упадет. Но я уже объяснил, что она не упадет, потому что связана с импортизированной (девальвационной) инфляцией.

Источник внешнего кредитования тоже закрыт из-за санкций. Остается третий источник – государственное бюджетное инвестирование и кредитование. Но и по этой части правительство и президент объявили, что они секвестируют государственные бюджетные расходы на 10 %. Кроме того, три года подряд планируют каждый год сокращать этот источник еще на 5 %.

Уровень капвложений в стране до кризиса составлял менее 19 %. Основная доля – это собственные средства предприятий. Федеральные региональные бюджеты давали до 12–15 %. Этот источник на сегодня сокращается в указанной выше мере. То есть источника финансов для импортозамещения нет. Для болтовни, конечно, есть основания, а для реального импортозамещения нет.

И, наконец, последнее – это собственные средства предприятий. В условиях накопленного долга и невозможности его реструктуризации, в условиях прекращения кредитного потока рублевой массы по линии «Центробанк – Коммерческий банк России – предприятие» этот источник практически заморожен. Отсюда вывод, что требуемые не то что 17, ну пусть не 17, пусть 10 триллионов рублей – даже близко в стране не отыскиваются. А неслучайность этого странного плана со спорной стратегией подтверждает тем самым скрытый механизм внешней угрозы национальной безопасности и национальным интересам страны. На кого по факту работает правительство?

Цитирую распоряжение правительства о мерах, которые оно планирует в антикризисных целях: «Создание необходимых условий для опережающего роста частных инвестиций в структуре ВВП». Но из перечисленных мною выше каналов и фактов того, что с ними сделано, – это упование лишь воспроизводство той идеологической мантры, которая действует на протяжении 25 лет и по итогу абсолютно не работает. Частный интерес не связан со стратегией развития, не связан с импортозамещением и любыми другими государственно значимыми задачами. Он связан с единственным – с прибылью. Но в данном случае речь о ней уже не идет. И приказать ему нельзя. Заказать можно. Но государство отказалось и сворачивает источники финансирования такого заказа.