Степан Сулакшин - Властная идейная трансформация: исторический опыт и типология

Более чем двадцатилетняя история развития современного российского государства, история проб и ошибок, некоторые положительные результаты российского общества и серьезные негативные последствия реализации избранной в 1990-е гг. модели России как страны в ее внешне– и внутриполитических, экономических, социальных сферах жизни, сфере безопасности являются предметом достаточного количества исследований. Но так и не сформулировано ответа на вопрос о том, насколько оптимальна и жизнеспособна эта модель и как она должна видоизменяться по результатам 20-летнего эксперимента, в новых условиях глобальных процессов, особенно активизированных системным социально-экономическим кризисом в странах «золотого миллиарда», спусковым крючком которого стал финансовый кризис, разразившийся в 2008 году.

Сегодня уже ни один серьезный эксперт или политик не рискнет повторить по сути идеологему «рынок решит все», звучавшую с государственных трибун еще каких-то пять лет тому назад. При этом закономерен вопрос, а возможна ли и нужна ли государству и обществу вообще какая-либо социально-экономическая модель? Ясная идеология, стратегия и целеполагание развития? Существует ли вообще эта материя в современной России?

Авторская позиция заключается в том, что такая научно обоснованная модель развития России сегодня отсутствует, будучи заменяемой множеством политик, решений и т. п., которые зачастую противоречат друг другу [1] . Более того, такая модель абсолютно необходима, ибо в противном случае и общество, и государство могут лишь пытаться копировать чужие модели без особой надежды на успех, что в значительной степени и проявляется в нынешнем состоянии российского общества и неспособности государства справиться с основными вызовами, такими как незавершенность институциональных реформ, недиверсифицированность российской экономики, коррупция, преступность, демографический кризис, печальное состояние здоровья (по средней продолжительности жизни Россия оказалась среди мировых аутсайдеров), низкое качество жизни и пр. Тем не менее в работах [2] показано, что научная методология формирования самосогласованных, прозрачных и дееспособных государственных политик существует (рис. В.1).

Рис. В.1. Проблема практической реализации неизбежных преобразований

Совершенно очевидно, что на уровне высшего государственного и политического руководства в целом существует представление о вызовах, о чем свидетельствуют установки на реализацию «национальных проектов», модернизацию и инновационную деятельность, меры по поддержке материнства, социальную помощь пенсионерам и многое другое. Но складывается ощущение, что, признавая целесообразный модернизационный концепт на словах, существующий российский политический класс в целом не принимает его в практическом смысле и системном отношении.

Больше того, представление о механизмах и трендах элито-образования в современной России позволяет диагностировать имманентную связь российской политической элиты с существующей экспортно-сырьевой, несуверенной, асоциальной, а подчас и полукриминальной псевдомоделью государственного развития.

Для кого, возникает естественный вопрос, пишутся программные документы по модернизации страны, если современный политический класс их не принимает? В силу формальной логики ответ состоит в необходимости и неизбежности ротации элит, в результате которой власть будет осуществляться управленческой командой, способной к реализации истинных (т. е. в интересах жизнеспособности России) модернизационных стратегий.

Поэтому вполне обоснован научный и практический интерес изучить возможные концепты властной реорганизации. (Определенные аналогии в части типа теоретического продукта могут в этой постановке усматриваться с ленинской работой «Государство и революция» [3] ). Современные политико-технологические концепты такого рода носят, как правило, закрытый характер. На примере Украины и Грузии имеются все основания утверждать о существовании такого рода разработок, положенных в основу управления и нацеленных на т. н. «оранжевые» трансформации. Не исключено, что такие разработки существуют и для России. Без политических технологий ни один проект такого уровня, как изменение модели государственного развития, не реализуем. Очевидно, что соответствующая политтехнологическая база необходима и для реализации задачи восстановительной, или истинной, в ее национальных интересах, российской модернизации.

История России представляет череду примеров катастрофических событий вследствие запаздывания в реализации модернизационных задач. Главным препятствием всякий раз оказывалось сопротивление и инерционность политических элит. Видением задач модернизации страны исторически высшая российская власть, как правило, обладала. Не доставало именно технологического инструментария (рис. В.2).

Рис. В.2. Исторические последствия сопротивления элит модернизации России

«Некем взять», – объяснял Александр I причины откладывания решения модернизационных задач в его царствование. Между тем, в декабристских кружках формировался достаточно талантливый слой контрэлиты. Не доставало одного – проекта элитной ротации [4] .

Потребность в системной модернизации Московского царства в XVII в. была очевидна практически для всех монарших представителей дома Романовых. Необходимо было ликвидировать, прежде всего, усугубляющееся научно-техническое отставание России от Запада, оборачивающееся угрозами безопасности в случае военных столкновений с европейскими государствами. Но это предполагало заимствования по линии секулярной науки и образования. Церковь и воцерковленное московское боярство было категорически против. Пойти на принципиальную ломку сложившегося патриархального уклада русские цари вплоть до Петра I не решались, ограничиваясь реформами в рамках существующей парадигмы развития. Итогом стала катастрофа 1700 г. под Нарвой. Последовавшая затем запоздалая петровская модернизация осуществлялась с рвением, стоившим культурного и демографического надлома России.