Максим Калашников - Хроники невозможного. Фактор «Х» для русского прорыва в будущее

Сами они бесплодны в смысле творчества, их основное занятие – критиковать и лить грязь на творцов, ничем им не помогая. (Достаточно заметить, что технологии того же Багдасарова до сих пор не имеют достаточного теоретического обоснования). Но такой подход крайне разрушителен: известно, что все новое имеет множество уязвимых мест для критики. В этих условиях в Постсоветии рождается невыносимое сопротивление инновациям: их авторы сначала тратят несколько лет жизни для создания чего-то нового, а потом – десятки лет вынуждены отбиваться от вороньих стай бездарных «ученых», норовящих похоронить их заживо. Пока продолжается этот позор, на Западе появляется подобное – и «ученые» подлецы принимают это по-рабски, как священную истину, моментально забывая о том, что то же самое – но в отечественном исполнении – они недавно остервенело топтали.

Все это предопределяет развивающееся отставание Постсоветии от остального мира. Ибо энергия творцов и подлинных, любознательных и пассионарных ученых тратится не столько на творчество и движение вперед, а на выживание и защиту своих прежних новаций. Таким образом, мы теряем множество шансов на прорыв, чудовищно замедляем собственное развитие и превращаемся в безнадежных подражателей чужих успехов. То есть ходим в вечно проигрывающих. Никакое инновационное развитие в сих условиях невозможно, и никакое Сколково здесь не в силах ничего изменить. В этом смысле официальная наука сама превращается в лженауку. А под видом «борьбы с лженаукой» репрессируются авторы возможных принципиальных инноваций. Сколково же становится очередным механизмом смердяковщины, «ползания за мировыми лидерами», а не очагом самостоятельного развития.

К чему все это ведет? Правильно: к тому, что серая масса постсоветских «ученых» выдавливает настоящих творцов за границу, где еще есть шанс реализовать свои замыслы. Либо просто ломает первопроходцам жизнь и карьеру. Никакое простое увеличение денежных вливаний проблемы этой не решит: деньги окажутся захваченными именно «серыми», поднаторевшими в критике и уничтожении неугодных, в захвате административных постов в науке. Сначала нужно создать механизмы защиты истинных ученых от «птичьего двора» из «ученых по дипломам». Проблема эта даже не осознается нынешними властями: ибо и они состоят из особей с психологией лакея Смердякова, из существ, низкопоклонствующих перед всем западным и пораженных комплексом национальной неполноценности. Простая смена власти в ходе свободных выборов (даже если эта утопия и состоится) не принесет излечения от беды «вечной вторичности». Ибо срежется только самая верхушка «айсберга» смердяковщины и обывательщины. Каковой затем опять воспроизведет соответствующую верхушку. Ну, сменится Путальный на Навальцына, однако по сути ничего не изменится.

Таким образом, позднесоветские проблемы науки не только никуда не делись – они стали еще тяжелее. Ибо если в СССР мерзости «научной серости» в основном замыкались в цеховом научном кругу, то теперь, с развитием Интернета и невероятным усилением власти медиа, выплескиваются в «широкий эфир». Теперь научная серость приобретает опору на массы жвачной немыслящей, обывательской сволочи.

Постсоветия превращается не просто в край иннновационого паралича, а в царство слабоумных потребителей, буквально уничтожающее последних умных и активных людей. В царство восторжествовашего лакея Смердякова, причем что «сверху», что «снизу» – все едино.

И это предопределяет грядущую развилку нашей истории: либо национальная Диктатура развития с подавлением серости и жвачных обывателей, со Второй Академией и Агентством передовых разработок. Либо – зловонная и позорная смерть русских, больше похожая на сгнивание заживо в выгребной яме. Ибо масса жвачных на любых свободных выборах изберет себе подобных, которые «как все».

Да, эти проблемы существовали уже в СССР. И тогда имелись миллионы придурков, готовых сменить великие победы в космосе на джинсы и искренне не понимавших, что можно иметь и джинсы, и звездолеты. Хватало в той стране и серых администраторов с психологией раболепного подражания Западу. Но в Советском Союзе все-таки были спасительные отдушины для творцов, некие «прямые туннели» для прорывов. Ибо СССР противостоял Западу, участвовал в гонке достижений и вооружений. Работал мощный ВПК, которому нужно было превзойти Запад и решить конкретные возникающие проблемы. Потому в советской «оборонке» принимали самые безумные решения, даже противоречащие господствующим теориям. Главное – работало и воспроизводилось бы в серийном производстве. Именно этот фактор (лазерное соревнование) позволило Багдасарову выжить, преодолеть сопротивление серости и добиться внедрения своих технологий в практику. Потому новатор Багдасаров не повторил судьбу Петрика.

Увы, в РФ сейчас нет и этого спасительного выхода для инноваторов. В связи с развалом советского оборонного комплекса.

Нам нужно изменить это позорное положение!

Потому что слишком серьезен и суров вызов времени.

Перенесемся в июнь 2013 года. Именно тогда, аккурат накануне объявленной властью «реформы» РАН, мы в Изборском клубе проводили мозговой штурм, посвященный вызову времени и тупику, в который зашла отечественная наука. Это заседание очень здорово ложилось на то, что я увидел и услышал в ходе своего расследования…

Глобальный Смутокризис, развиваясь нынче, не мог не заставить ядро мировой капсистемы не предпринять усилия для нового технологического рывка. Нельзя считать наши извечных противников глупцами. И если они совершат уже спроектированный ими прыжок, то русские рискуют попасть в положение неразвитых дикарей между двумя «броненосцами»: Западом и Китаем. Причем обладание ядерно-ракетным потенциалом перестанет быть для нас спасительной страховкой.

Мы рискуем отстать от противников уже на две технологические эпохи, что гарантированно приведет русских к концу их истории. Необходимо подумать, что делать во избежание национальной трагедии.

«…Уже сегодня, для того чтобы через десять-пятнадцать лет построить квантовый компьютер, который по степени потенциального геополитического воздействия будет сравним с ядерным оружием или с изобретением транзистора, надо вкладываться в фундаментальную физику. Для создания высокоточного оружия, систем неподавляемой связи, современных беспилотных и космических систем нужны новые математические методы, которыми мы сегодня не владеем, – все это в чистом виде фундаментальная наука, в которую, если мы хотим получить результат в обозримое время, необходимо инвестировать сейчас.