Ирина Малкина-Пых - Гендерная терапия

Меняется и характер мужской сексуальности. Сексуальная революция XX века была прежде всего женской революцией. Идея равенства прав и обязанностей полов в постели – производная от общего принципа социального равенства. Сравнительно-исторический анализ динамики сексуального поведения, установок и ценностей за последние полстолетия показывает повсеместное уменьшение поведенческих и мотивационных различий между мужчинами и женщинами в таких вещах, как возраст сексуального дебюта, число сексуальных партнеров, проявление сексуальной инициативы, отношение к эротике и т. д. При этом женщины лучше осмысляют и вербализуют свои сексуальные потребности, что создает для мужчин дополнительные проблемы, включая тревогу перед неудачей. Массовое распространение таких ранее запретных сексуальных действий, как позиция «женщина сверху» и куннилингус, повышая сексуальное удовольствие обоих партнеров, одновременно наносит символический удар по гегемонной маскулинности. Современные молодые женщины ожидают от своих партнеров не только высокой потенции, но и понимания, ласки и нежности, которые раньше не входили в «джентльменский набор». Многие мужчины стараются соответствовать этим требованиям, в результате чего понятие секса как завоевания и достижения сменяется представлением о партнерском сексе, основанном на взаимном согласии.

Частный, но очень важный аспект этого процесса – рост терпимости к гомосексуальности. Однополая любовь уже самим фактом своего существования подрывает иллюзию абсолютной противоположности мужского и женского. Гомофобия – конституирующий принцип гегемонной маскулинности. Отношение мужчин к фемининности по определению двойственно: хотя в нем присутствует мизогиния, принижение и унижение женщин, «настоящий мужчина» обязан любить женщин и испытывать к ним влечение. Напротив, влечение к другому мужчине – это позорная и непростительная слабость. Бесчисленные нормативные запреты на проявления нежности в отношениях между мужчинами – одна из причин мужской «неэкспрессивности» и мужских коммуникативных трудностей. В современном обществе гомофобия постепенно ослабевает, причем наибольшую терпимость к гомосексуальности обнаруживают молодые и образованные люди. Хотя это не сопровождается ростом числа людей, идентифицирующих себя в качестве геев, сексуальная идентичность становится менее важным нормативным признаком маскулинности.

Перечисленные сдвиги и тенденции являются более или менее общими, но процесс этот сложен и противоречив. Прежде всего, главным субъектом и носителем социальных изменений, ломающих привычный гендерный порядок, являются не мужчины, а женщины, социальное положение, деятельность и психика которых изменяются сейчас значительно быстрее и радикальнее, чем мужская психика. Женщины шаг за шагом осваивают новые для себя занятия и виды деятельности, что сопровождается изменением их психологии и коллективного самосознания, включая представления о том, как должны складываться их взаимоотношения с мужчинами. Вполне вероятно, что и представления женщин о себе, и женские образы маскулинности изменились за последние десятилетия больше, чем мужские. Дело не в ригидности, жесткости мужского сознания, а в том, что класс, который теряет господство, не торопится сдавать свои позиции и делает это только под нажимом, в силу необходимости.

Степень и темпы изменения гендерного порядка и соответствующих ему образов маскулинности очень неравномерны:

– в разных странах;

– в разных социально-экономических слоях;

– в разных социально-возрастных группах;

– среди разных типов мужчин.

Поскольку ломка традиционного гендерного порядка тесно связана с общей социально-экономической модернизацией общества и появлением новых технологий, логично, что изменение канона маскулинности идет резче в промышленно развитых странах Запада, чем в странах Третьего мира. Но такие количественные показатели, как темп и уровень социально-экономического развития, определяют характер символической культуры общества, одним из элементов которой является маскулинность, только через ряд факторов-посредников, куда входят особенности традиционной культуры и другие свойства соответствующей страны или этноса. Это убедительно подтверждают многолетние кросскультурные исследования голландского антрополога Герта Хофстеде, который сравнивал по нескольким признакам типичные ценностные ориентации, включая маскулинность и фемининность, людей в разных культурах.

Маскулинные общества, по Хофстеде, отличаются от фемининных по целому ряду социально-психологических характеристик, далеко выходящих за пределы собственно гендерной стратификации и отношений между полами. Для маскулинной культуры свойственна высокая оценка личных достижений; высокий социальный статус считается доказательством личного успеха; тут ценится все большое, крупномасштабное; детей учат восхищаться сильными; неудачников избегают; демонстрация успеха считается хорошим тоном; мышление тяготеет к рациональности; дифференциация ролей в семье сильная; люди много заботятся о самоуважении. В фемининной культуре, напротив, на первый план выходит потребность в консенсусе; здесь ценится забота о других; щадят чувства других людей; четко выражена ориентация на обслуживание; красивым считается маленькое; присутствует симпатия к угнетенным; высоко ценится скромность; мышление более интуитивно; много значит принадлежность к какой-то общности, группе.

Эти базовые различия отражают и другие сферы общественной и личной жизни. Обобщенная сводка этих различий представлена в табл. 6.1.

Таблица 6.1

Ключевые различия между фемининными и маскулинными обществами (Hofstede, 1998)

«Маскулинность» и «фемининность» в работах Хофстеде являются не психологическими, а антропологическими категориями. Они фиксируют различия не между индивидами, а между странами (культурами), которым они присущи как подразумеваемые нормативные ориентиры в большей или меньшей степени. Одна и та же страна может быть «фемининной» по одному параметру и «маскулинной» по другому, не говоря уже о классовых и иных социально-групповых различиях.

Хотя эти свойства базируются на житейских представлениях о фемининности и маскулинности, они «работают». При сравнении по методике Хофстеде 50 разных стран и трех регионов, по несколько стран в каждом (Арабские страны, Восточная Африка, Западная Африка), между ними обнаружились существенные различия, зависящие не только от уровня их социально-экономического развития или богатства. «Маскулинными» являются, к примеру, Япония, Австрия, Италия, Германия, США, Великобритания, Мексика, Венесуэла, Колумбия, Эквадор, Южная Африка, Австралия, Арабские страны, Филиппины. «Фемининными» оказались страны Скандинавии – Швеция, Норвегия, Дания, Финляндия, а также Нидерланды, Франция, Португалия, Коста-Рика и Таиланд. Это имеет важные социально-психологические и культурные последствия.