Ирина Малкина-Пых - Гендерная терапия

Но, несмотря на смерть, жизнь должна продолжаться. Поэтому третья стадия представляет собой ритуал возрождения. Иногда это возрождение сопровождалось изменением имени, что говорит о появлении на свет нового человека.

Четвертая стадия инициации обычно включала в себя обучение, то есть приобретение знаний, которые требовались юноше, чтобы он мог вести себя как взрослый мужчина. Основная задача тут состояла в приобретении практических навыков охоты, рыболовства, умения обращаться со скотом, которые позволяли «новообращенному» мужчине наряду с другими мужчинами поддерживать и защищать свое сообщество. Кроме того, ему сообщали о его правах и обязанностях взрослого мужчины и члена сообщества. И наконец, на этой стадии происходило посвящение в таинства, при котором у юноши должно было появиться ощущение твердости духа и сопричастности трансцендентному миру. «Кто твои боги? Какому обществу, каким законам, этике, духовным ценностям они покровительствовают?» Этот мифический контекст придавал юноше ощущение многомерности процесса, в котором он участвует, и обогащал его психику.

Пятую стадию можно определить как суровое испытание. По своему содержанию оно бывает разным, но обычно мальчик должен тут пережить мучительные страдания из-за ухода от домашнего очага, обеспечивающего комфорт и защиту. Осознание приходит только через страдания; без страданий той или иной формы – физических, эмоциональных или духовных, мужчины легко удовлетворяют прежними правилами, удобными привычками и зависимостями. Страдания необходимы также и потому, что они готовят мальчика к превратностям реальной жизни, которые он довольно скоро на себе испытает. Хотя подобная практика кажется варварской, ритуальное «обрезание» и «кровопускание» не только знаменует расставание с телесным комфортом и детскими зависимостями, но и накладывает на человека знак избранности, принадлежности к сообществу прошедших через инициацию взрослых.

Испытание обычно включает в себя определенные формы изоляции, пребывание в сакральном пространстве, отдельно от сообщества. Существенная особенность взрослого состоит не столько в том, что человек больше не может вернуться под защиту взрослых, а в том, что он учится использовать внутренние ресурсы. Никто не догадывается о существовании таких ресурсов, пока не встает перед необходимостью их использовать. Мир природы темен, в нем много «странных зверей и демонов», и конфронтация человека с собственным страхом – это важный момент. Ритуальное уединение позволяет приблизиться к постижению главного: независимо от того, в какой мере социальная жизнь связана с семьей, мужчины совершают по ней странствие в одиночестве и должны научиться находить внутренние ресурсы и равновесие, иначе они никогда не станут взрослыми. Часто проходящий инициацию юноша проводил в одиночестве месяцы, ожидая «великого сна» как послания богов о своем настоящем имени или истинном призвании. Он мог полагаться только на свою сообразительность, свое мужество и свое оружие; в противном случае у него оставалось мало шансов на выживание.

К началу последней стадии – возвращению – мальчик становился взрослым.

В традиции переходных ритуалов заключается большая мудрость, поскольку они непосредственно и глубоко влияют на энергию материнского комплекса, то есть на присутствующее у каждого человека чрезвычайно сильное стремление к зависимости. Для преодоления этой инертной силы притяжения требуется особое эмоциональное переживание. Ни один человек не хочет добровольного отделения, а потому психологическая апатия, страх и зависимость начинают приобретать доминирующий характер или угрожают нашей жизни.

В традиционных культурах ритуалы инициации мальчиков были развиты сильнее, чем ритуалы инициации девочек, поскольку ожидалось, что, покинув родную мать, девочки снова вернутся к домашнему очагу. Ритуалы отделения касались прежде всего мальчиков не только из-за особой значимости материнского комплекса в их жизни, но и в виду представлений о том, что мальчики покинут природный мир, «инстинктивную» жизнь и уйдут в искусственный, созданный человеком мир цивилизации и культуры. Сегодня прежние полоролевые ожидания разрушились. Современные женщины не меньше чем мужчины испытывают потребность в переходных ритуалах, позволяющих им стать взрослыми.

Традиционные ритуалы перехода необходимы и для того, чтобы перекинуть мост из детского состояния во взрослое, от зависимой «инстинктивной» жизни мальчика к независимой самодостаточности взрослого мужчины. Когда ритуалы выполняют свое назначение, мальчик ощущает экзистенциальные перемены, в нем умирает одна сущность и рождается другая. Но, как известно, таких ритуалов сегодня нет. Если спросить современного мужчину, ощущает ли он себя мужчиной, этот вопрос, скорее всего, покажется ему глупым либо подозрительным. Он знает свои социальные роли, но при этом не может определить, что же значит быть мужчиной, и, вероятно, не может ощутить, что его идентификация неполна и расплывчата. А поскольку у современных мужчин нет доступных традиционных ритуалов перехода или мудрых старейшин, которые помогли бы им перебраться «на другой берег», им приходится искать ответы на свои вопросы в ролевых ожиданиях и в ролевых моделях. Тогда смятение и боль прячутся в глубину души, или отыгрываются в насильственном поведении, или вообще не достигают сознания. И тогда брешь между мудростью и опытом заполняется внешними образами, которые (что справедливо и для мужчин, и для женщин) редко укрепляют психику.

Во-первых, мужчин приучили жить во внешнем мире. Сфера перехода – внутренняя, поэтому женщины лучше подготовлены к тому, чтобы обратиться к силе и мудрости внутреннего мира; у них есть природное знание, нужное для исцеления. Мужчины привыкли не доверять чувствам и подменять их разумом, веря в его превосходство. В результате была создана дихотомия мужское-женское, чтобы управлять как внутренним, так и внешним аспектом жизненного опыта. Поэтому, когда мужчины чувствуют свои внутренние изменения, они смущаются, немеют и испытывают необходимость управлять эмоциями, боясь их высвобождения.

Во-вторых, мужчины плохо подготовлены для встречи с переменами, которые постоянно присутствуют в жизни. Предки человека придумали сложные ритуалы, которые помогают мужчинам переживать изменения в их путешествии. Сегодня таких священных ритуалов нет, если не считать пьянки и первого сексуального опыта. Сталкиваясь с моментом перехода, мужчина предоставлен сам себе.

В-третьих, мужчина прикован к своим ролям, к тому, что он должен делать согласно ожиданиям и каким он должен быть. Страшно отказаться от готового сценария и легче сохранять верность этим застывшим образам. Мужчина боится, что, освободившись от них, он станет хуже или погибнет, будет беспомощным и глупым, потеряет контроль над ситуацией. Такой образ, соответствующий ожиданиям, дает ощущение безопасности и наличия цели в жизни.