Элизабет А. Стэнли - Приоткрой свое окно. Программа восстановления после продолжительного стресса, тревожного расстройства, травмы и ПТСР

Прежде чем продолжить чтение, запишите пять прилагательных, которые описывают, каким вы видите себя, по одному прилагательному на каждой строке. Например вы можете видеть себя «сильным, успешным, оптимистичным, самостоятельным и усердным». Или, возможно, вы видите себя «честным, остроумным, дружелюбным, заботливым и сострадательным».

Теперь напротив этих пяти прилагательных напишите их противоположности. Например напротив «сильный» вы напишете «слабый», напротив «честный» – «нечестный». Второй список прилагательных содержит краткое описание теневой стороны вашей личности.

Отождествление с качествами, которые соответствуют нашему образу себя, означает, что мы также естественным образом будем бороться с нашей тенью, отвергать ее и бояться тех качеств, которые составляют нашу тень. В самом деле, чем сильнее мы (индивидуально и коллективно) отождествляем себя с любой половиной этих списков, тем больше мы будем скрывать, отрицать и подавлять противоположную половину.

Это означает, что всякий раз, когда возникают качества, которые мы отказываемся в себе признавать, – а как цельное человеческое существо мы неизбежно будем испытывать обе крайности из любой пары – тем больше будет внутреннее напряжение, которое мы испытаем. И тем больше мы будем бороться с реальностью. Если мы видим себя «честными», то скорее всего действуя «нечестно», будем это отрицать. Если мы «заботливые», мы проигнорируем момент, когда будем «эгоистичны». Если мы считаем себя оптимистичными и счастливыми, мы, естественно, будем отталкивать печаль, депрессию или другие негативные настроения, полагая при этом, что «со мной, наверное, что-то не так».

И, разумеется, если мы видим себя эффективными, самодостаточными, жесткими, стойкими и сильными, нам будем трудно принять переживания, возникающие тогда, когда наш мозг выживания воспринимает нас как бессильных, беспомощных и не имеющих контроля над происходящим.

Тем не менее, когда мы сильно отождествляем себя с одной из сторон любой пары, не признаваемая нами другая сторона скорее всего будет контролировать нас, и часто неосознанно. Как говорится, чем упорнее сопротивляешься, тем упорнее это существует.

Испытываем ли мы стресс или травму во время сложных или угрожающих жизни событий, на самом деле не зависит от нашего мыслящего мозга. Потому что нейроцепция – это компетенция мозга выживания . Таким образом, стресс и травма никогда не имеют прямого отношения к оценкам и суждениям нашего мыслящего мозга о том, являются ли события «стрессовыми» или «травматическими» или же нет.

Однако стресс и травма, которые мы переживаем, почти всегда косвенно связаны с оценками и суждениями нашего мыслящего мозга. Почему? Потому что, когда суждения мыслящего мозга не согласуются с нейроцепцией мозга выживания, тем самым создается почва для конфронтации между ними. Это внутреннее разделение всегда усугубляет стресс и травму в нашей системе ум – тело.

Всякий раз, когда наш мыслящий мозг допускает и принимает только некоторые угрожающие жизни или трудные события, или некоторые эмоции – обычно те, которые согласуются с нашим образом себя, – отрицая при этом остальные угрожающие жизни или трудные события, которые мы фактически пережили, и остальные эмоции из всего человеческого репертуара, мы тем самым создаем внутреннее разделение.

То, что наш мыслящий мозг не хочет сознательно признавать внутри себя «слабые», «тонкие» или «иррациональные» эмоции, не означает, что у нас их не будет . Наш мозг выживания, безусловно, по-прежнему будет генерировать эти эмоции. На самом деле все эмоции в тот или иной момент будут возникать внутри нашей системы ум – тело, потому что весь спектр человеческих эмоций – это врожденная часть нашего человеческого устройства. Однако всякий раз, когда наш мыслящий мозг отказывается признать эмоции, которых он не хочет, мы тем самым закрепляем отношения конфронтации. В процессе этого мы сами выходим за пределы нашего «окна» и создаем аллостатическую нагрузку. И чем дольше это будет продолжаться, тем больше симптомов дисрегуляции мы будем испытывать.

Так как же фактически проявляется противоборство между мыслящим мозгом и мозгом выживания – когда одно качество признается, в то время как противоположное отвергается?

Чаще всего мы пытаемся отвлечься, отрицать, подавить, компартментализировать, игнорировать, избегать, самостоятельно лечить или замаскировать то качество, которое мы отказываемся признавать – и ту боль, которая приходит вместе с ним. Наш мыслящий мозг не хочет сосредотачиваться на боли. Вместо этого он старается фокусироваться на будущем – жизненных целях, которых мы когда-либо добьемся, богатстве и славе, которые мы заработаем, добре, которое мы накопим, прекрасном теле, которое мы вылепим, следующем высоком положении в карьере, отношениях, которые мы создадим, или на списке того, что надо обязательно сделать, прежде чем умрешь.

Проблема в том, что наш мозг выживания, нервная система и тело не склонны сотрудничать с этой стратегией мыслящего мозга по игнорированию нашей более ранней боли, надругательств, стресса или травмы.

Возможно, вы заметили определенную тенденцию в рассказах Грега, Тани, Тодда и моих историях. Мы с Таней, как правило, справлялись с нашими стрессом и травмой, интернализируя [19] Интернализировать (от англ. internalize) – переживать внутри; трансформировать во внутренне. их: я бросилась в компульсивное переутомление, а Таня пыталась перебить свою боль экстремальным ограничением калорий и чрезмерными физическими упражнениями. У нас обеих также развились интернализирующие психологические расстройства – в моем случае, ПТСР и депрессия; у Тани – анорексия.

В противоположность нам, Грег и Тодд, как правило, справлялись со своими стрессом и травмой, экстернализируя [20] Экстернализировать (от англ. externalize) – находить внешнее выражение; выводить наружу. их: Грег получал вброс адреналина благодаря сделкам с высокими ставками и интрижкам, пройдя на этом пути через череду неудачных браков, а Тодд получал свой адреналин через агрессивное вождение, злоупотребление алкоголем и насилие.

Тем не менее мы все четверо делали одно и то же – открещивались, подавляли, компартментализировали, принимали само-назначенные лекарства и подавляли наш стресс и травмы, следуя копинг-стратегиям, в которых наш мыслящий мозг мог более или менее чувствовать, что он что-то контролирует . Каждый из нас по-своему полагался на социально приемлемые выходы из ситуаций и стратегии преодоления, которые не угрожали бы нашей самоидентификации.