Геннадий Аверьянов - Я не лошадь: 100 самых частых вопросов врачу-психотерапевту

Для борьбы же с канцерофобией важно помнить о том, что ни негативные мысли, ни стресс никак не влияют на вероятность возникновения онкозаболеваний. Мы можем думать о раке, а в итоге, не исключено, что попадем завтра под машину или проживем еще сто лет. Это никому не известно. А все, что у нас есть, – это сегодняшний день, в котором мы худо-бедно еще живы, можем радоваться сами и радовать своих близких.

Мы гиперобщественный вид приматов, и половина наших невротических страхов связана не с физическими угрозами для жизни или здоровья, а со всякими социальными обстоятельствами. Что же больше всего должно беспокоить такое социальное существо, приспособленное жить в строго иерархической группе? Правильно, потеря своего статуса в глазах сородичей. Ведь от этого зависит буквально все, включая физическое выживание, помощь соплеменников, доступ к еде и партнерам. Не стать изгоем в группе – это первостепенная задача.

И хотя мы больше не живем в замкнутых иерархических коллективах, большая часть людей продолжает инстинктивно переживать на предмет «потери репутации», «общественного мнения» и прочего возможного «позора» в глазах окружающих. Крайние формы этого эволюционного страха получили в психиатрии название «социофобия». В общем виде, это страх социальных ситуаций, боязнь негативной реакции и осуждения окружающих людей. У современного социофоба достаточно странные, с точки зрения здорового человека, страхи. Это боязнь покраснеть или вспотеть в присутствии посторонних, страх разволноваться, задрожать или затрястись на публичном мероприятии, сказать глупость, не дотерпеть до туалета. Это страх выступать, говорить тосты, знакомиться с новыми людьми или разговаривать с противоположным полом. Ну и лидер хит-парада – боязнь потерять над собой контроль, запаниковать и опозориться уже из-за этого «волнения» по полной программе.

В плохом варианте развития событий социофобия приводит к избеганию пугающих ситуаций и все большей и большей социальной изоляции. То есть, избыточно опасаясь за свою мнимую «репутацию», человек таки понемногу выпадает из социума. К счастью, социофобия сейчас неплохо лечится поведенческой психотерапией, а при нужде и фармакологией.

В досужих разговорах люди очень любят спрашивать психиатров про «раздвоение личности». Эта тема нередко раздувается в кинофильмах и постоянно будоражит умы. Вот, мол, внутри человека живут разные «личности» и по очереди захватывают управление. А потом одна часть не помнит, что натворила другая. В основном это художественные истории, основанные на рассказах преступников и психопатов, либо преувеличенные описания одного из редчайших истерических состояний – расстройства множественной личности. В любом случае «раздвоение» не совсем настоящее.

Но реальность, как обычно, интереснее вымыслов. Настоящее раздвоение личности случается, если вследствие операции или травмы правое полушарие головного мозга оказывается механически отделено от левого. Обычно люди с разделенными полушариями поначалу даже не замечают последствий операции. Доминирующее левое полушарие по-прежнему принимает решения и управляет речью. Правое полушарие, управляющее левой частью тела, даже без связи привычно исполняет свою роль в движении.

Но в какой-то момент бессловесное правое полушарие, живущее своей жизнью, решает поучаствовать в управлении. И вот тут для человека начинается ад. Левая рука может расстегивать застегнутые правой пуговицы, хватать из шкафа и пытаться надеть совсем другие вещи, выкладывать только что сложенное в чемодан. И надо сказать, что у женщин правое полушарие достаточно настойчиво склоняется к выбору фривольной и яркой одежды.

Называется это безобразие интермануальным конфликтом или синдромом доктора Стрейнджлава. И сделать левая рука может отнюдь небезобидные вещи, например ударить супруга, которого гладит правая рука. Но вот наносить вред хозяину левая рука никогда не пытается. А если благодаря хитрым опытам удается наладить вербальный контакт с изолированным правым полушарием, часто оказывается, что его планы на жизнь расходятся с планами и намерениями левого, и стать оно, например, хочет не инженером, а автогонщиком.

Мужчины в сердцах зачастую обзывают женщин истеричками, особенно когда те предъявляют им эмоционально окрашенные претензии. Но мало кто задумывается о том, что сам термин «истерия» имеет психиатрическое происхождение. Ранее существовал диагноз «истерическое расстройство личности», ныне по соображениям политкорректности переименованный в «диссоциативное расстройство». Чем же характеризуется поведение человека, в характере которого преобладают истерические черты?

Во-первых, это демонстративность и театральность в поведении, то есть склонность привлекать к себе повышенное внимание, желание вызвать восторг, особенно у противоположного пола.

Во-вторых, это повышенный эгоцентризм, выражающийся в требованиях и претензиях к окружающим, которые должны всегда выполнять все желания такого человека.

И наконец, это склонность к экзальтации, то есть постоянная физиологическая потребность в сильном эмоциональном возбуждении. На практике это приводит к постоянным выяснениям отношений, драматичным сценам и скандалам буквально на ровном месте. То есть состояние покоя не очень комфортно – требуются постоянные эмоциональные встряски, которые неосознанно и провоцируются.

Звучит все это вроде не очень, и, казалось бы, женщины с таким характером не должны пользоваться популярностью у мужчин. Тем не менее гены, определяющие истерическое поведение, никуда не деваются из популяции. Более того, женщины с выраженными истерическими чертами при прочих равных имеют максимальное количество поклонников. Вот и пойми этих мужчин…

Но успех у противоположного пола объясняется просто. Истерическое поведение – это врожденная программа, как раз направленная на привлечение и удержание внимания полового партнера.Ведь мужчина, вынужденный решать бесконечный квест по разгадыванию и умиротворению «буйной» партнерши, находится в перманентном напряжении и имеет мало шансов отвлечься на кого-то милого и постороннего. Да и скучать в отношениях ему не приходится.

Каждый, кто регулярно общается с айтишниками, программистами и прочими технарями, мог заметить, что многие из них ведут себя очень специфическим образом. Они не стесняясь разговаривают с вами на своем «птичьем» языке, понятном только им. При этом поддерживать эмоциональный контакт, беседовать на светские темы или проявлять минимальное внимание к собеседнику они явно не способны.