Энн Бёрджесс - Сексуальные маньяки. Психологические портреты и мотивы

Еще одним видом коммуникации являются иллюстрированные детективные журналы, в которых часто публикуются вскрывшиеся на судебных процессах факты и результаты журналистских расследований. Кроме того, журналисты (Keyes, 1976), а также практикующие психиатры (Brussel, 1968; Schreiber, 1983) пишут книги для массового читателя.

Ко второму виду относятся исследования отдельно взятых убийц с точки зрения наличия психических заболеваний, детских предпосылок к преступному поведению и обусловленности преступного поведения реакциями на конкретные раздражители. Сюда же относятся и исследования с целью определения методик коррекции поведения заключенных, совершивших насильственные преступления.

Исследования характерных черт отдельно взятых убийц имели место еще двести лет назад. В конце XVIII века швейцарский мистик Иоганн Каспар Лафатер придумал физиогномику – метод определения характера человека по строению его лица. Примерно в это же время Франц Йозеф Галль утверждал, что френология – учение о строении черепа человека – позволяет получить точное представление о его характере и умственных способностях. И физиогномика, и френология применялись в исследованиях преступников, а преступные деяния убийц пытались объяснить путем изучения их посмертных масок (Attick, 1970).

Среди более современных научных подходов, объясняющих склонность к насилию особенностями физиологии человека, можно упомянуть теорию, основанную на факте наличия у некоторых жестоких преступников редкой хромосомной аномалии под названием XYY-синдром (Jacobs, Brunton and Melville, 1965). Согласно ей, наличие дополнительной мужской Y-хромосомы означает большую вероятность склонности индивида к агрессивному поведению и насилию. Эта идея привлекла к себе повышенное внимание в 1968 году, когда стало известно о наличии XYY-синдрома у Ричарда Спека – мужчины, за один вечер убившего семь студенток медицинского училища. Позднее было установлено, что дополнительной Y-хромосомы у Спека нет. Последующие исследования показали, что большинство людей с этой аномалией не демонстрируют повышенной агрессивности, хотя вероятность ее обнаружения у мужчин-преступников в четыре раза выше, чем у обычных мужчин (Bootzin and Acocella, 1980).

За последнее десятилетие в связи с психологическими проблемами всех видов усилилось внимание психиатрии к функциям мозга. Ученые изучали неврологические, генетические и биофизиологические компоненты убийцы (Lewis et al., 1986; Morrison, 1981).

Психологические теории, объясняющие агрессивное поведение, распространены значительно более широко по сравнению с теми, в основе которых лежат физиологические особенности человека. Как и в исследованиях, основанных на изучении физических свойств индивида, в таких психологических исследованиях основное внимание уделяется личностным особенностям отдельно взятых убийц. Согласно Бутзину и Акочелла (1980), психологические теории можно распределить на три категории: (1) исходящие из психодинамики (неосознанные конфликты детского возраста порождают поведенческие аномалии); (2) исходящие из бихевиористики (поведенческие аномалии являются результатом неадекватного обусловливания) и (3) исходящие из гуманитарно-экзистенциальных взглядов (поведенческие аномалии – результат ощущения личной несостоятельности).

Теоретические основы личностно-ориентированных исследований агрессивности могут существенно разниться, но обычно у них есть одна общая черта – группировка индивидов по категориям. Классификация и систематизация помогают ученым разбираться в причинах человеческой агрессии и находить методы коррекции и искоренения агрессивного поведения.

В некоторых современных исследованиях межличностного насилия предлагаются типологии, включающие множество категорий. Так, Уилле (1974) группирует убийц по десяти типам: (1) депрессивные; (2) психически больные; (3) убийцы с органическими дисфункциями головного мозга; (4) психопаты; (5) пассивно-агрессивные индивиды; (6) алкоголики; (7) истерические личности; (8) детоубийцы; (9) умственно отсталые убийцы и (10) убивающие ради полового удовлетворения. Для сравнения: Гуттмахер (1973) предлагает шесть категорий убийц: (1) «обычные» убийцы без заметных психопатологий, но с дефицитом социальных ценностей; (2) социопаты, стремящиеся отомстить обществу в целом за перенесенные в детстве издевательства; (3) алкоголики, которые убивают жен из страха потерять их; (4) убийцы, сводящие счеты с утратившим к ним интерес объектом любви; (5) шизофреники в состоянии галлюцинаторного бреда и (6) садисты, убивающие для получения сексуального наслаждения.

Другие исследователи ограничивались меньшим количеством категорий убийц. Мегарджи (1966) утверждает, что существует только два типа крайне агрессивных людей: (1) низкоконтролируемые личности, реагирующие агрессией на фрустрации или провокации, и (2) сверхконтролируемые личности, которые копят в себе сдерживаемую агрессию вплоть до момента перехода к насилию. Саймон (1977) исследовал тридцать убийц и распределил их на три группы. Убийцы типа «А» были склонны убивать импульсивно, часто демонстрируя оружие и находясь под воздействием алкоголя. Убийцы типа «В» совершали убийство скорее под влиянием жертвы, как правило женщины, с которой ранее состояли в связи. Убийцы типа «АВ» поддерживали устойчивые, хотя и садистские отношения со своими жертвами и несли самый большой риск совершения будущих актов человекоубийства. Танэй (1972) вывел три категории поведения, направленного на лишение человека жизни: эгосинтоническое убийство, совместимое с представлениями совершающего лица и воплощающее его сознательное желание; (2) эгодистоническое убийство, несовместимое с представлениями совершающего его лица и происходящее против его сознательного желания (преступник находится в состоянии измененного сознания), и (3) психотическое убийство, когда убийца находится в состоянии помешательства.

В немногочисленных исследованиях, рассматривающих именно убийства на сексуальной почве, выдвигается предположение о наличии двух типов убийц: насильник-убийца, или убийца со смещением агрессии (Cohen et al., 1971; Groth, Burgess, and Holmstrom, 1977; Prentky, Burgess, and Carter, 1986; Rada, 1978), и убийца-садист (Becker and Abel, 1978; Bromberg and Coyle, 1974; Cohen et al., 1971; Groth, Burgess, and Holmstrom, 1977; Guttmacher and Weihofen, 1952; Podolsky, 1966; Prentky, Burgess, and Carter, 1986; Rada, 1978; Ressler, 1985; and Scully and Marolla, 1985). Подольски отмечает, что насильники, убивающие жертву после полового акта, делают это преимущественно затем, чтобы избежать поимки. По данным Рада, такие убийцы крайне редко получают половое удовлетворение от совершенных убийств и почти никогда не совершают половой акт с умерщвленной жертвой. В то же время для садиста убийство является частью его ритуализированной фантазии (Groth, Burgess, and Holmstrom, 1977). Для такого убийцы агрессия и сексуальность сливаются в единый психологический опыт садизма, в котором агрессия становится сексуально возбуждающей. По мнению Бриттейна, для этого типа убийц основное значение имеет порабощение жертвы, а жестокость и причинение боли являются лишь его средствами.