Марина Новикова-Грунд - Лингвистика между психологией и психотерапией: мост над пропастью

Минимальным числом участников экспериментальной группы можно в пределе считать одного носителя языка. В этом случае инвариант окажется беднее, чем при большем числе испытуемых, но, как уже было указано выше, останется полноценным инвариантом. Ни одно из извлеченных для него значений не может быть отменено в случае увеличения экспериментальной группы, хотя дополнительные значения могут быть добавлены. Речь, таким образом, идет всего лишь о большей или меньшей подробности инварианта. Эмпирически удалось установить, что отклики 10 и 100 испытуемых практически совпадают по степени подробности, в то время как отклик одного испытуемого может оказаться в среднем на 3 значения беднее.

Артефакты при применении ПСН не могут возникнуть. При любом произвольном числе испытуемых в экспериментальной группе не возникнут ситуации, когда несуществующее будет проинтерпретировано как существующее: любые семантические повторы отражают некоторое существующее в языке событие. Однако даже если предположить осознанный сговор нескольких испытуемых, следствием которого становятся их намеренно «неправильные» ответы (психолингвистический вариант декартовского «злого даймона»), то последствия такого сговора лишь создадут тупиковое ответвление инварианта, которое далее не будет возникать в других спонтанных высказываниях. Напротив, вероятность утрат реально существующих значений велика, не поддается количественной оценке и сохраняется при любом произвольном увеличении числа испытуемых в группе.

В психолингвистическом эксперименте описываемого типа принципиально снимается необходимость контрольной группы, поскольку в ракурсе поставленной задачи (сугубо редукционистской в своем главном условии) любой носитель языка никак и ничем не отличается от любого другого носителя языка: все индивидуальные лингвистические (стилистические, прагматические и идиолектные) различия, как и психологические особенности, подлежат осознанному и последовательному «стиранию». В принципе, контрольной группой могли бы стать такие носители русского языка, которые бы, говоря абсолютно непонятно для экспериментальной группы, тем не менее были бы понятны друг для друга. Но в этом умозрительном случае речь шла бы о носителях другого, чем русский, языка.

По завершении первого этапа ПСН – получения достаточного вербального материала – следовал переход ко второму этапу.

Второй этап ПСН. Выделение из вербального материала инварианта/инвариантов с формулированием его/их в сырых словах

На втором этапе множество множеств откликов-узусов подлежало обработке. Из каждого множества откликов выделялся инвариант: то общее, что содержалось во всех высказываниях одного испытуемого. Затем из множества полученных инвариантов вновь выделялся инвариант. Подобная «двойная дистилляция» позволила нейтрализовать случайные клише, социально-одобряемые ответы и пр., уменьшая до минимума уровень информационного шума.

Извлечение инварианта проводилось по обычной технологии работы с глоссарием. Из вербального материала выбирались семантические повторы. Повторы суммировались, и инвариант формулировался в «сырых словах», то есть на естественном языке, но с тенденцией к бедности словаря. Результатом второго этапа было получение инварианта понятия в «сырых словах».

Первый этап ПСН был сугубо эмпирическим, а второй, как легко убедиться, опирался почти исключительно на «здравый смысл» исследователя, и вследствие этого оценить строгость и однозначность его результатов было сложно. Собственно, имелось всего два пути для изменения статуса этих результатов с интерпретативного на строгий. Один из них, достаточно традиционный, – это использование для верификации экспертной группы, консолидированное мнение которой подтверждало бы или опровергало полученную на втором этапе интерпретацию. Нами этот путь был отвергнут как недостаточно точный: отбор экспертов в группу при подобном подходе остается на совести самого отбирающего и создает возможность получения желаемого отклика. Нами был избран второй путь, также достаточно традиционный в лингвистике и в области искусственного интеллекта, но сохраняющий статус «экзотического» в психологических исследованиях. Этот путь – гораздо более трудоемкий, но безупречный с теоретической точки зрения – предполагает переформулирование результатов более или менее произвольной интерпретации на метаязык, специально созданный под поставленную задачу. Такое собственно математическое решение требует существенных дополнительных усилий, поскольку, в отличие от других математических методов, например, от элементарных статистических, не позволяет воспользоваться готовыми формулами, а требует математизации заранее не известных и, возможно, не описанных до сих пор структур.

Третий этап. Формализация инварианта в оболочке метаязыка. Метаязык как способ корректного представления инварианта. Общее описание

На третьем этапе высказывания в сырых словах подлежали формализации. С этой целью был разработан формальный метаязык.

Третий, метаязыковой этап процедуры семантического наполнения понятий подразумевал изменение словесных высказываний на естественном языке на высказывания, «сконструированные» некоторым особым образом.

С помощью каких слов следовало их конструировать? Исходя из поставленной цели, они должны по каким-то причинам удовлетворять нас больше, чем предшествующие им высказывания участников эксперимента: и испытуемых, и экспериментаторов.

Общие функциональные характеристики метаязыка

Язык описания, или метаязык, – это логический инструмент, используемый для защиты системы утверждений от произвольности и неопределенной множественности интерпретаций. Количественные математические подходы, являясь почти идеальным в своей универсальности метаязыком, обеспечивают формальную строгость и жестко ограничивают множественность интерпретаций в самых разных областях исследования – от физики и до статистики. Однако в качественных исследованиях, например, в теории игр, в биологии, в формальной семантике, количественные математические подходы часто оказываются слишком грубыми и потому малоэффективными. В этих случаях успешно используются не количественные, а качественные метаязыки, обладающие меньшей универсальностью, чем «количественная математика», и разрабатываемые специально «под задачу». Именно к этому типу – к качественным метаязыкам – должен был принадлежать метаязык ПСН, разработанный под конкретную задачу.

Эвристический материал «пуговичного эксперимента» как множество объектов, подлежащих формализации