Хорст-Эберхард Рихтер - Родители, ребенок и невроз: психоанализ детской роли

Ребенок получает от своих родителей не только определенное количество разрешений, запретов и воспитательных мер. Намного глубже и продолжительнее его затрагивают эмоциональные стремления, страхи и конфликты родителей, которые он с удивительной чуткостью открывает для себя во время или после применения воспитательных мер. Этот глубинный слой уходящих в бессознательное эмоциональных установок родителей необходимо учитывать при проверке их влияния на психическое развитие ребенка.

В последнее время многие исследователи рассматривают последствия «эмоционального воспитательного климата» и структуры личностей родителей. Однако плоды этих очень интересных работ частично ограничиваются тем, что роль отца и матери описывается либо не очень четко, либо она слишком упрощенным, схематичным образом соотносится с аномалиями детского развития. Недостаточно познакомиться со структурой родительских личностей, их индивидуальными и обоюдными эмоциональными конфликтами, чтобы сделать адекватный вывод о том, какие патогенные факторы (торможение или стимуляцию) может испытать на себе ребенок. Более того, для начала необходимо задаться конкретным вопросом: какую роль для ребенка играют эмоциональные ожидания родителей?

Роль ребенка в семье, определяемая эмоциональными потребностями родителей, – основная тема данной книги. Чем больше родители страдают под грузом своих неразрешенных конфликтов, тем больше они – пусть даже неосознанно – диктуют ребенку роль, служащую преимущественно для освобождения от собственного конфликта. Сами не осознавая того, они обременяют ребенка нерешенными проблемами своей жизни и надеются с его помощью облегчить свою судьбу. Специалист по детскому психоанализу, ежедневно имеющий дело с детьми-невротиками и их родителями, рано или поздно приступит к изучению характерных ролей, определяемых для своих детей такими родителями. Связь между родительскими ожиданиями, желаниями, страхами и реакциями ребенка, который зачастую, подобно насекомому, запутывается в паутине предназначенной для него роли, позволяет распознать определенные, всегда повторяющиеся структуры взаимоотношений родителей и ребенка, которые очевидно стимулируют возникновение детских неврозов. Так какие же роли важны сегодня?

Используя идеально-типический метод, можно выделить отдельные типичные, не присущие ребенку роли, позволяющие четко понять связь между неблагоприятными родительскими установками и психическими расстройствами детей. Следуя созданной З. Фрейдом классификации партнерских взаимоотношений («выбор объекта»), можно выделить роль ребенка, заменяющего родителя, супруга, брата или сестру родителя; воплощающего самость родителя; заменяющего идеальный или отрицательный аспект родительской самости или выступающего в качестве оспариваемого союзника. В каждой из этих ролей одновременно кроются признаки нормальных детско-родительских взаимоотношений. Но чем упорней и настойчивей родители предписывают ребенку соответствующую роль в их частично сознательной, частично бессознательной установке, тем больше нагрузка на него и тем скорее он подвергается опасности невротического расстройства. Разумеется, не существует простой причинно-следственной связи между «травмирующей ролью» и детским неврозом. Каким образом ребенок разбирается с обременяющей его ролью – подчиняется ли ей, избегает или даже ополчается против нее, – не определяется по умолчанию правилами родительской роли. Переданная по наследству конституция ребенка, его биологическое развитие и его социальная судьба влияют на возможную реакцию. Тем не менее в любой роли присутствуют моменты специфической психической нагрузки, в каждом случае ограничивающие пространство для реакций ребенка в определенном направлении. Они указывают на наиболее вероятное и типичное влияние отдельных ролей на психическое развитие ребенка.

З. Фрейд

Вопрос о способствующем возникновению неврозов в детском возрасте влиянии извне освещался в истории патологии неврозов по-разному. З. Фрейд несколько раз менял свое мнение по данному вопросу. В 1896 году он объяснял истерию ранней сексуальной травмой. Характер таких травм «должен состоять в реальном раздражении половых органов (процессами, подобными коитусу)» [1] Freud S. Weitere Bemerkungen über die Abwehr-Neuropsychosen, 1896. . В 1904 году он писал, что нарушения психического развития вызывает не отдельное травмирующее впечатление, а «чаще всего целый ряд таковых, с трудом игнорируемых ситуаций» [2] Freud S. Die Freudsche psychoanalytische Methode, 1904. . Кстати говоря, такое представление о детских травмах черпалось не из описаний переживаний детьми. До 1909 года Фрейд имел дело только со взрослыми (Н. Вольффхайм [3] Wollfheim N. Von den Anfängen der Kinderanalyse und der psychoanalytischen Pädagogik, 1951. ). Позднее выяснилось, что сообщения взрослых пациентов об их предполагаемом детском сексуальном опыте часто не соответствовали действительности, при этом речь не раз шла лишь о плодах их воображения. Фрейд считал, что для психологии неврозов совершенно неважно, были ли описанные пациентами травмирующие сцены из детства выдуманными или основанными на реальности. «Остается факт, что больной создал себе такие фантазии, и этот факт имеет для его невроза вряд ли меньшее значение, чем если бы он действительно пережил содержание этих фантазий. Эти фантазии обладают психической реальностью в противоположность материальной , и мы постепенно научаемся понимать, что в мире неврозов решающей является психическая реальность» (1917) [4] Фрейд З. Введение в психоанализ. – СПб.: Алетейя СПб, 1999. – Примеч. пер. . В 1923 году, оглядываясь на свою ранее изложенную теорию травмы, он говорил: «Аналитическое исследование автора вначале пребывало в заблуждении, в значительной мере переоценив роль соблазнения в качестве источника детской сексуальности и зародыша невротических симптомов. Преодолеть это заблуждение удалось, лишь поняв, сколь необычайно велика в душевной жизни невротиков роль фантазии, которая для невроза куда важнее реальности» [5] Фрейд З. Энциклопедия глубинной психологии. – М.: ЗАО «МГ “Менеджмент”», 1998. – Примеч. пер. .

Признание Фрейдом приоритета фантазии над реальностью оказалось плодотворным для терапевтических методик: если больные страдали от фантазий так же сильно, как от реальных воспоминаний, то их следовало в той же степени принимать всерьез и излечивать. Однако в отношении проблемы этиологии превосходство психической реальности над материальной привело к трудностям.